07.06.2010 - Посредничество в экономике может быть благом или инструментом недобросовестной наживы для посредников и их покровителей во властных структурах. К сожалению, в России второй вариант распространён слишком широко.
Есть примеры тому и в морской отрасли нашей экономики. Скажем, в пункте 10 статьи 31 «Закона о морских портах» записано: «Арендатор вправе сдавать с согласия арендодателя находящийся в государственной собственности объект инфраструктуры1 морского порта в субаренду».
Есть в той же статье и пункт 14: «Порядок сдачи в аренду федерального имущества, переданного соответственно федеральным государственным унитарным предприятиям и федеральным государственным учреждениям, подведомственным федеральному органу исполнительной власти, осуществляющему функции по оказанию государственных услуг и управлению государственным имуществом в сфере морского транспорта, устанавливается федеральным органом исполнительной власти в области транспорта по согласованию с федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке государственной политики и нормативно-правовому регулированию в сфере анализа и прогнозирования социально-экономического развития, развития предпринимательской деятельности».
При ясно прописанной и некоррупциогенной процедуре распоряжения федеральным имуществом в морских портах пункт 10 — мог бы быть просто фиксацией естественного права арендатора действовать в пределах закона, исходя из своих интересов и собственного экономического положения на тот или иной момент времени.
Но в том-то и дело, что порядок распоряжения госсобственностью в морских портах до сих пор не определён. Закон «О морских портах» действует уже третий год. Порты работают. Соответственно, имущественные отношения, так или иначе, выстраиваются: жизнь не может ждать.
В таких условиях пункт 10 — это откровенное введение в морской порт посредника.
Можно ли считать отсутствие порядка распоряжения госсобственностью случайной недоработкой? На мой взгляд, нет. И пункт 10, прошу прощения, на голубом глазу принятый депутатами Госдумы — тоже.В рыночной экономике всякая возможность лёгкой наживы немедленно используется: что не запрещено, то разрешено.
Ещё хуже, когда посредники втискиваются в сферы, где от их деятельности может возникнуть не только экономический, но и экологический ущерб. Такая ситуация сейчас сложилась в Мурманске.
В городе есть, например, Группа компаний «ЭкоЦентр». Они занимаются ликвидацией разливов нефти на территории Мурманской области и в прилегающей прибрежной зоне с 2005 года. За пять с лишним лет деятельности накоплен серьёзный практический опыт. Ликвидировано около десяти разливов на территории области и в прибрежной зоне, организовано и проведено более пятидесяти учений, в том числе международных, в том числе в Норвегии. Подготовлено более двухсот добровольцев-ликвидаторов разливов. На договорной основе обслуживалось порядка шестидесяти организаций, в основном, расположенных на территории области, шесть из них – в прибрежной зоне.
Вполне логично, что было налажено взаимодействие с родственными структурами, в том числе действовал договор с Мурманским бассейновым управлением (БАСУ) о взаимодействии. Такое взаимодействие осуществлялось реально — и в ходе учений, и в «боевых условиях», когда происходили аварийные разливы.
Но в марте прошлого года налаженная совместная работа вдруг была прекращена по инициативе БАСУ, договор расторгли. Профессиональные наблюдатели в Мурманске отмечают, что, примерно, в это же время государственные морские структуры стали вести более агрессивную политику на рынке услуг аварийно-спасательной готовности. Это выразилось, во-первых, в повышении стоимости обслуживания. Во-вторых, в увеличении количества объектов, связанных договорными обязательствами с БАСУ. Количество росло, в том числе, за счёт других участников рынка. По мнению наблюдателей, такой передел рынка услуг аварийно-спасательной готовности в пользу БАСУ происходил при активном использовании административного ресурса. Задействована была вертикаль власти до Москвы, включительно.
В пользу приведённой точки зрения говорит то, что аналогичные процессы начались и в других регионах России. Например, в Санкт-Петербурге.
Участники рынка в Мурманске полагают, что первопричина такого поворота событий — коммерческие, а, возможно, и коррупционные интересы местного БАСУ и его руководителей.
К сожалению, для подобных суждений есть серьёзные основания. Например, в марте 2009 года был расторгнут договор, действовавший с 2006 года, на обслуживание аварийно-спасательным формированием ООО «НавЭкоСервис» объектов ООО «Первый Мурманский Терминал» (ПМТ). У руководства ПМТ никогда не было причин для недовольства качеством услуг «НавЭкоСервиса»: объект был обеспечен круглосуточным дежурством, а инциденты, связанные с разливами нефти, силами этого АСФ всегда успешно ликвидировались. Тем не менее, договор был расторгнут по инициативе ПМТ.
По информации неофициальных источников, на попытку руководства терминала сохранить действующие договорные отношения в администрации порта отреагировали жёстко. ПМТ был предложен выбор: или расторгнуть действующий договор и заключить аналогичный договор с БАСУ и на условиях БАСУ, или, в противном случае, «ни один танкер к причалам ПМТ не подойдёт».
Может, врут «неофициальные источники»? Может быть. Но договор с БАСУ Первым Мурманским терминалом был заключён. А дальше началось самое интересное.
Для несения аварийно-спасательной готовности на береговой части объекта Мурманское БАСУ заключило договор на условиях субподряда с ОАО «ЦАСЭО» (Москва). После чего ОАО «ЦАСЭО» заключило субподрядный договор с... ООО «НавЭкоСервис»! Вдобавок, условия договора были явно не выгодными для этого последнего. Тем не менее, «НавЭкоСервис» вынужденно согласился работать «за себя и за того парня». Иначе пришлось бы увольнять квалифицированный персонал.
Конечно, я не могу полностью отвечать за информацию, полученную по неофициальным каналам. Но приведённые факты говорят сами за себя.
На мой взгляд, два посредника — Мурманское БАСУ и московское ОАО «ЦАСЭО» введены в систему ликвидации аварийных разливов нефти искусственно. В результате таких действий, система не стала лучше, экологической безопасности не прибавилось. Единственный результат — экономический. Он состоит в том, что реально действующее аварийно-спасательное формирование, ООО «НавЭкоСервис», стало работать за меньшие деньги.
Мне не известны условия, на которых ПМТ заключил договор с БАСУ. Но готов поставить бутылку коньяка против бутылки кваса, что цены выросли.
Мало того, московский гость, ОАО «ЦАСЭО», добросовестным исполнителем своих финансовых обязательств по отношению к ООО «НавЭкоСервис» не является. По моим собственным сведениям, полученным от источников в БАСУ, с 1 апреля текущего года договор между БАСУ и ЦАСЭО расторгнут. Однако официальной информации об этом до сих пор нет, и «НавЭкоСервис»продолжает нести дежурство на объекте фактически, за свой счёт.
Кстати сказать, в те же сроки (и, видимо, таким же образом) были расторгнуты либо не заключены договоры с рядом других мурманских организаций.
От редакции. Проблема посредничества в нашей стране, действительно, стоит остро. Так, что слово «посредничество» уже становится синонимом слова «коррупция». И, на наш взгляд, законодателю пора озаботиться расчисткой юридического пространства от любителей лёгкого заработка. Что касается конкретной ситуации в Мурманске, то эта ситуация, по нашему мнению, может заинтересовать два ведомства — антимонопольное и Генпрокуратуру. Соответствующие письма с приложением статьи «Нужны ли посредники при ликвидации разливов нефти?» будут направлены нами по принадлежности.
