Беспилотники по-казански: рейдерство, суперпрорыв или крах надежд?

Источник: Бизнес Online

Автор: Артем Кузнецов, Тимур Латыпов

692

Александр Гомзин

24.05.2018 - Написавший письмо в ФСБ гендиректор ОКБ им. Симонова отпущен под подписку. Источник редакции о сути предъявляемых Александру Гомзину обвинений.

Детективная история, разворачивающаяся вокруг ОКБ им. Симонова, заставила задуматься о том, как реально делается бизнес в оборонке. До сих пор мы знали только то, по какой статье обвиняют гендиректора ОКБ Александра Гомзина, и его точку зрения на происходящее — «рейдерский заговор». Близкие к следствию источники рисуют иную картину, а вместе эти свидетельства заполняют многие «белые пятна» в новейшей истории симоновцев. Миллиарды там лились рекой...

За завесой молчания, под информационными бомбами

Арестованный в апреле генеральный директор — главный конструктор АО «НПО „ОКБ им. Симонова“» Александр Гомзин отпущен под подписку о невыезде.

Напомним, его задержали прямо в рабочем кабинете по подозрению в мошенничестве, злоупотреблении полномочиями и нецелевом расходовании бюджетных средств. Связка «УФСБ по РТ, УБЭП МВД по РТ и следком по РТ» готовила операцию почти год. Все дело раскручивается в атмосфере полной секретности. И тем громче — в духе информационных бомб — в ряде федеральных СМИ третьего эшелона прогремели статьи в защиту Гомзина. Эксперты тогда сразу отметили, что гендиректор явно ждал неприятностей, а потому к ним подготовился. «Нанимается пиар-компания или даже частное лицо, и процесс пошел...» — обрисовал «стандарты» для подобных ситуаций один из них. Заметим, что фактура публикаций была интригующей — такое трудно выдумать, хотя бы в силу упомянутых имен. Среди прочего были обнародованы письмо Гомзина в службу контрразведки ФСБ и письмо сотрудников ОКБ Владимиру Путину.

Комментариев ни от одной из затронутых в статьях сторон и личностей не последовало. Молчит и следствие. Удалось поговорить с близким к дознанию человеком. С его слов вырисовывается совершенно противоположная откровениям Гомзина картина.

ОКБ «Сокол» как провозвестник новой экономики

По словам Гомзина, в 2013 году познакомился с Рустэмом Магдеевым, который был представлен ему как советник президента РТ. Якобы Магдеев и порекомендовал выкупить у республиканского минземимущества 25%+ 2 акции ОКБ

Чтобы в полной мере понять суть дела, необходимо сделать небольшую преамбулу. В октябре 2011 года ОКБ им. Симонова (до мая 2014 года — ОКБ «Сокол») выиграло конкурс минобороны на научно-исследовательскую работу (НИР) «Альтиус-М». Бюро должно было разработать тяжелый, массой до 5 т, беспилотный летательный аппарат (БПЛА) большой высотности и продолжительности полета. Предположительно, его назначение — разведка, наблюдение, рекогносцировка, а впоследствии — и ударные функции. Фактически наши военные решили срочно догнать США и Израиль: у России таких систем никогда не было.

Тем большее изумление вызвала победа в конкурсе небольшой компании из Казани, известной в основном лишь разработкой и производством воздушных мишеней. В местных авиастроительных кругах намекали, на то, что у ОКБ есть покровители в Москве. Соперник казанцев по конкурсу, корпорация «МиГ», попытался опротестовать решение военных о выборе «Сокола» в арбитраже, но безуспешно.

Можно предположить, что выбор военных (помимо весьма вероятного лоббистского фактора) был обусловлен двумя причинами. Первая — ОКБ вышло на конкурс не в одиночку. Его напарником выступила петербургская группа компаний «Транзас», известная наработками в области электроники и систем управления: по тендеру ей досталась опытно-конструкторская работа (ОКР) «Иноходец» по созданию однотонного БПЛА. Казанцы и питерцы договорились о стратегическом партнерстве по важнейшим вещам, например унификации технологических решений, выбору конструкционных материалов, электронике. А скрепляла содружество — и это вторая причина успеха — авторитетнейшая для российских беспилотчиков фигура Николая Долженкова. Некогда он руководил профильными подразделениями фирм Яковлева и Сухого, а с 2010 года работал в «Транзасе». Победу казанцев и питерцев над грандами он объяснил просто: уходящая советская экономика проиграла высокотехнологичной.

Кооперация намечалась фундаментальная: помимо двух головных компаний-победителей, в ней должно было участвовать порядка 70 предприятий. Один из источников так описывал ситуацию, в которой оказалось казанское ОКБ: «Вам поступили деньги на сложные разработки, вы пытаетесь их сделать в российских условиях и с ужасом понимаете, что нигде ничего не осталось и вы можете капитально пролететь. Так что сегодня роль „Сокола“ — написание технических заданий и поиск тех, кто их осуществит за деньги, которые выделили военные». Так источник прокомментировал слухи о том, что создание планера для тяжелого БПЛА бюро в результате заказало некоей зарубежной (предположительно немецкой) фирме. «В том, что планер заказали за рубежом, ничего удивительного нет — некому на „Соколе“ его делать, — заверил источник. — И адекватной производственной базы нет».

Учитывая сказанное, загадочным выглядит тот факт, что примерно в 2013 году дороги «Сокола» и «Транзаса» разошлись: многообещающего сотрудничества не получилось. Почему — неизвестно. Редакция предложила наследнице беспилотного подразделения «Транзаса», компании «Кронштадт», рассказать о былых отношениях с казанским ОКБ, но ответа не получил.

Совпадение это или нет, но с того же 2013 года у «Сокола» и начались проблемы.

Странная суета вокрг беспилотников

Как указывает Гомзин в письме в ФСБ, в 2013 году он познакомился с Рустэмом Магдеевым, который был представлен ему как советник президента РТ Рустама Минниханова. Якобы Магдеев и порекомендовал гендиректору бюро выкупить у республиканского минземимущества 25% + 2 акции ОКБ. Покупателем должна была стать принадлежащая Гомзину компания «Сокол-Инвест», владевшая на тот момент 69,6% акций бюро. (Это сама по себе занятная информация, поскольку ранее не афишировалось, что Александр Владиславович являлся основным владельцем ОКБ, указывалось только, что у него как у физлица есть 2,34% акций.)

Но вернемся к письму. Купленные бумаги Гомзин якобы должен был продать «в пользу» Магдеева. Гендиректор предупредил его, что и ранее пытался выкупить акции у минзема, но безуспешно. Но Магдеев, видимо, все-таки посоветовал попробовать, а заодно сообщил, что, если Гомзин заартачится, его ждут большие проблемы во взаимоотношениях с татарстанскими госструктурами. В итоге все получилось — 15 сентября 2013 года республика, всегда так трепетно относящаяся к своим ВПК-активам, вдруг вышла из числа собственников ОКБ. А уже 27 октября «Сокол-Инвест» осуществил отчуждение только что купленных акций (фактически блокпакета) в пользу подконтрольного Магдееву ООО «Фалькон Эйр». Интересно, что эта сделка привлекла внимание аналитиков редакции, и мы обратились в ОКБ с соответствующим запросом, но получили отповедь: «Считаем, что готовящийся материал носит сомнительный характер». Но это так, к слову...

Следующим шагом Магдеева, пишет Гомзин, стало внедрение в ОКБ нужной аудиторской компании. Цель — получение доступа к технической документации. Гендиректор говорит, что эта попытка была заблокирована им и его сотрудниками. Далее, судя по письму, Магдеев пригласил Гомзина на Кипр и настойчиво предлагал войти в кооперацию с крупным израильским ВПК-бизнесменом. Глава ОКБ от предложения отказался. А в 2016 году Магдеев, со слов Гомзина, Эльбруса в «часть производственных процессов на базе ОКБ». Также он еще раз попросил предоставить доступ к документации бюро, но, видимо, вновь безуспешно.

WHO IS MR. Григорьев

Виктор Григорьев — крупный промышленник и банкир, собственник ряда ВПК-предприятий

Как пишет Гомзин, понимая невозможность реализации своих планов в отношении ОКБ, в июле – августе 2017 года Магдеев осуществил отчуждение принадлежащих «Фалькон Эйр» (то есть ему самому) акций в пользу компаний, аффилированных с Виктором Григорьевым — крупным промышленником и банкиром, собственником ряда ВПК-предприятий.

Григорьев — влиятельная фигура на федеральном уровне. В 1990-х – первой половине 2010-х он был совладельцем и одним из топов группы «Каскол», в 2006-м — первым заместителем гендиректора «Оборонпрома», входил в советы директоров крупнейших предприятий (Улан-Удэнский авиазавод, «Климов», «Роствертол» и т. д.). Сегодня он основной владелец группы «Динамика» (12 предприятий), которая работает в основном на авиацию и космос. В 2016 году консолидированная выручка ГК составила 24 млрд рублей. В конце 2017-го «Ростех» заявил, что вместе с «Динамикой» в роли стратегического инвестора создаст крупнейшего в России производителя авиационных агрегатов. Для этого будут объединены более 50 научных и производственных организаций. Также летом 2017 года сообщалось, что Григорьев может стать совладельцем ростеховского концерна «Созвездие», выпускающего военные системы связи, автоматизации и управления, а также средства радиоэлектронной борьбы.

Григорьеву принадлежат 88% уставного капитала АО «НК Банк», который, по информации, владеет 48,65% акций АО «Уральский завод гражданской авиации» (УЗГА, входит в «Ростех» и среди прочего выпускает по лицензии израильские беспилотники). Кредитная организация вообще важный партнер «Ростеха». Так, банку принадлежат от 4% до 25% акций заводов, контролируемых концерном «Радиоэлектронные технологии», который, напомним, возглавляет Николай Колесов. При этом Григорьев владеет 4,98% голосующих акций колесовского АО «Завод „Элекон“», а григорьевское строительное АО «Торос» владеет в том же «Элеконе» 3,8%. Плюс в мае 2016 года «Торос» купил у «Оборонпрома» 25,09% акций АО «КОМЗ», еще одного актива Колесова. Имя Григорьева также можно увидеть в списке лиц, под контролем либо значительным влиянием которых находится Татсоцбанк Анастасии Колесовой, дочери гендиректора КРЭТ. Добавим, что в 2008–2015 годах в совет директоров НК Банка входил Владимир Смирнов — первый председатель небезызвестного кооператива «Озеро». Считается, что у Григорьева отличные отношения с гендиректором «Ростеха» Сергеем Чемезовым и министром промышленности и торговли РФ Денисом Мантуровым.

Но вернемся к рассказу Гомзина. По его словам, Григорьев предложил продать аффилированным с ним компаниям часть принадлежащих «Сокол-Инвесту» акций ОКБ по нерыночно низкой цене. Взамен он пообещал покровительство и помощь во взаимоотношениях с минобороны, на что Гомзин, «понимая необходимость дальнейшего развития проекта», согласился.

Далее Магдеев, по словам Гомзина, сообщил, что стал партнером Григорьева, который заинтересован в установлении контроля над ОКБ. «Однако его (Магдеева) предложения я каждый раз встречал отказом», — пишет Александр Владиславович. Судя по письму, именно эта неуступчивость и стала причиной того, что в октябре 2017 года им вдруг заинтересовались силовики. В конце декабря представители Григорьева, по словам Гомзина, уже прямо предложили ему освободить гендиректорское кресло и согласовать назначение главой ОКБ их человека. Среди других требований была допэмиссия акций ОКБ на 500 млн рублей: она позволила бы компаниям, аффилированным с Григорьевым, получить полный контроль над бюро. Взамен Гомзину якобы был обещан «иммунитет» от интереса силовиков. «От этих предложений я отказался. В тот же день я был задержан и доставлен на допрос в правоохранительные органы РТ», — сообщает он.

Беспилотник «замедленного дейстия»

У близких к следствию источников свой взгляд на новейшую историю ОКБ им. Симонова и на роль в ней Гомзина.

Вспоминая самое начало этой истории, наш собеседник утверждает, что у «МиГа» имелись основания для проверки результатов конкурса, и иронично называет ОКБ «авиакружком». Проекты из портфолио ОКБ и грандиозные задачи минобороны казались вещами несовместимыми, говорит источник. «В целом „МиГ“, имея более богатый опыт и более классных специалистов, предложил более простой вариант БПЛА — опираясь на то, что предложенный ОКБ Симонова вариант было нереально сделать в отведенные сроки», — резюмирует источник. Тем не менее вышло так, как вышло.

К июлю 2014 года, в соответствии с госконтрактом ценой 1,035 млрд рублей, бюро должно было изготовить два экспериментальных образца БПЛА. Первый предназначался для летных экспериментов, второй — для отработки стыковки агрегатов планера, установки бортового оборудования и кабельных сетей. Проблемы у ОКБ якобы начались с первых дней: в бюро просто не знали, с чего начать, собственных разработок не было. В результате в конце 2014 года состоялся лишь так называемый подлет, когда самолет только чуть отрывается от полосы.

С первым настоящим полетом подрядчик дотянул до 2015 года, при этом пролоббировав в минобороны его перенос из этапа НИР в ОКР. Наш собеседник полагает, что таким образом ОКБ просто лишило себя маневра: времени на устранение недостатков «нировской» машины теперь не остается. По условиям заключенного в ноябре 2014 года госконтракта стоимостью 3,6 млрд рублей на выполнение ОКР «Альтиус-О», бюро к февралю 2017-го должно было изготовить уже два полномасштабных образца БПЛА и сдать их в ноябре 2018 года. Это попросту невозможно: сегодня окровская машина совершила всего два полета (первый — зимой 2018 года), в то время как требуется минимум 50. Сами полеты источник описывает с усмешкой: максимальная высота — 800 м, беспилотник управляется с летящего рядом вертолета, при этом подготовка к полету занимает более недели.

Из других технических подробностей, на которые обратил внимание наш собеседник, — двигатели (их два). По известным данным, на БПЛА решили установить дизельный RED A03/V12, разработанный и производящийся немецкой компанией RED Aircraft, которая принадлежит выходцу из России, выпускнику КАИ Владимиру Райхлину. Считается, что ему первому удалось добиться значительных успехов в создании эффективного дизельного мотора, работающего на авиационном керосине. Говорилось даже об организации производства этих движков в России. Но, по словам нашего источника, двигатель оказался примерно вдвое слабее необходимого по техзаданию. «Стало быть, что толку испытывать с ним беспилотник, если он все равно не полетит так, как это нужно? — констатирует собеседник. — Одно слово — профанация, для галочки. Как бы и полет, а как бы и липа все это». При этом выбор двигателя был согласован военными, указывает источник.

Между тем «Кронштадт» прошлым летом на МАКСе представил созданный по программе «Иноходец» и уже, как утверждают, полноценно летающий БЛА «Орион». Заявлено, что это и есть первый российский тяжелый БЛА.

...Перетекали в офшоры и сложным путем возвращались в Россию

То, что дело с казанским беспилотником идет не так, как надо, компетентные органы, по словам источника, поняли в 2014 году. Более того, проверка Счетной палаты показала, что 493 млн из 1,035 млрд выделенных на НИР рублей выводились в офшоры. Каким образом? Работы по композитам бюро заказало у некоего ООО «Милтек». Актов выполненных работ не оказалось, зато выяснилось, что средства через эту фирму перетекали в офшоры, а затем сложным путем возвращались в Россию, где оседали на счетах, в том числе физических лиц. В ходе следственных действий, говорит источник, владельцы «Милтека» подтвердили: все операции были фиктивными.

Отметим, что никому не известный «Милтек» должен был ни много ни мало провести исследование проектных решений при проектировании композиционных конструкций, выбрать их по критерию максимальной весовой отдачи, определить технологии по их изготовлению, изготовить и испытать образцы-фрагменты планера и подобрать оборудование и технологическое оснащение производственной базы. Также «Милтек» должен был провести анализ зарубежного опыта по разработке и проектированию БПЛА. Но, как выяснили силовики, научные заделы были попросту позаимствованы у коллег из КНИТУ-КАИ. «Так, отчет „Альтаир-Милтек“, якобы подготовленный „Милтеком“ на основании зарубежных сведений, на 90 процентов состоит из материалов кафедры конструкции и проектирования летательных аппаратов КАИ, — заверяет источник. — В частности, в нем использовались материалы технических отчетов, подготовленных кафедрой для министерства образования России по ФЦП „Научные и научно-технические кадры инновационной России“ в 2009–2011 годах“, кандидатские диссертации сотрудников кафедры, статьи из журналов „Авиационная техника“, „Вестник КГТУ“ за 2007–2009 годы, методическая литература и открытые источники из интернета».

Еще один эпизод связан с другим проектом ОКБ — оперативно-тактической беспилотной системой наземного и воздушного старта «Зеница» (контракт от ноября 2011 года). «На эту разработку выделили более 800 миллионов рублей, — рассказывает источник. – Но на самом деле это почти копия серийно выпускаемой „Симоновым“ мишени „Дань“. „Зеница“ заинтересовала „органы“ потому, что был выявлен эпизод с перечислением 12 миллионов рублей на счет фирмы-однодневки ООО „Спутник“ (оформленной на какую-то женщину с низкой социальной ответственностью) — якобы за разработку программного обеспечения. Доказано, что данная фирма никаких работ не проводила, а лишь обналичила деньги и вернула их руководству ОКБ, а в качестве отчетных материалов было представлено программное обеспечение от мишени „Дань“».

Также, по словам собеседника, внимание силовиков привлек такой момент: среди прочего ОКБ получило 100 млн рублей субсидий минпромторга РФ. По документам, эти деньги пошли на зарплату сотрудникам и коммунальные платежи, а по факту на них закупались вышеупомянутые немецкие двигатели. Дело в том, объясняет источник, что изначально выделенные по контрактам на «Альтиус» деньги кончились, сложилась ситуация, более свойственная «черному» долевому строительству: когда ввод эксплуатацию домов осуществляется за счет взносов от дольщиков на новые объекты.

Эта информация подтверждает ранее высказывавшееся экспертами мнение о том, что предпринимавшиеся ОКБ попытки конвертировать «Альтиус» в гражданский проект — не что иное, как стремление получить деньги на доводку военной программы, ведь затраты казанского ОКБ на нее превысили стоимость контрактов. Например, в конце 2016 года ОКБ презентовало в агентстве стратегических инициатив проект «Создание и внедрение в эксплуатацию комплекса воздушного мониторинга протяженной инфраструктуры Арктического и других регионов на базе воздушных беспилотных судов со взлетной массой более 7 тонн». У государства авторы попросили 2 млрд рублей и пообещали реализовать проект до конца 2021 года.

Почему молчат военные, или что ждет ОКБ им. Симонова?

Эльбрус Магдеев: «С Гомзиным знаком с 2014 года. Совместные работы имеются, но говорить о них не могу из-за аспектов конфиденциальности. Касательно «отец внедрил» — абсолютная ложь! Никогда в ОКБ я не работал»

Наконец, неизбежные вопросы. Проверялись ли изложенные в письме Гомзина в ФСБ сведения? Что можно сказать по существу выдвинутых гендиректором ОКБ обвинений в рейдерском захвате? «Гомзиным написаны тома жалоб, писем и челобитных, — говорит источник. — Они все проверялись и не подтвердились. И непонятно, почему Гомзин заговорил о „рейдерском захвате“ только сейчас, когда над ним сгустились тучи и его арестовали».

Также наш собеседник дал понять, что отношения Гомзина с другими акционерами по вопросам перераспределения долей компетентные органы не особо интересуют. Их основная задача — правовая оценка нецелевого использования бюджетных средств, выделенных в рамках гособоронзаказа. Но разве в такой сфере, как оборонка, те же операции с акциями не должны контролироваться особо? «Формально это коммерческое предприятие, как и тысячи других, — последовал ответ, — и его собственники и акционеры вправе сами распоряжаться акциями».

Эльбрус Магдеев в ответ на запрос редакции сообщил: «С Гомзиным знаком с 2014 года. У центра цифровых технологий (Эльбрус Магдеев является генеральным директором этого АО) тогда стоял вопрос о выборе производственной площадки, и директор (ОКБ) предложил свободную площадь под аренду. С тех пор там работаем... Совместные работы имеются, но говорить о них не могу из-за аспектов конфиденциальности... Касательно „отец внедрил“ — абсолютная ложь! Никогда в ОКБ я не работал». При этом Магдеев-старший, по словам его сына, комментировать письмо Гомзина отказался «из-за отсутствия свободного времени и целесообразности данной затеи».

Есть еще один любопытный момент: по информации источника, минобороны на данном этапе развития уголовного дела не стремится обвинять бюро в каких-либо грехах. Более того, в конце 2017 года бюро смогло получить контракт — на создание, видимо, ударного беспилотника. «Тоже удивлены», — отреагировал наш собеседник. Предположительно, такая лояльность оборонного ведомства — заслуга влиятельного и близкого к «Ростеху» Григорьева, которому, как одному из реальных владельцев предприятия, скандал невыгоден.

Но что будет с Гомзиным? По крайней мере, главой ОКБ им. Симонова ему, судя по всему, больше не быть. Обязательства, взятые им как главой компании, останутся невыполненными, и большой вопрос, насколько они были выполнимы в принципе....

Тем временем в авиастроительных кругах вовсю говорят о том, что следующим генеральным директором бюро станет выходец из екатеринбургского УЗГА (а значит, креатура «Ростеха» и Григорьева). В ответ на соответствующий запрос пресс-служба завода ответила следующее: «Таких сведений на предприятии в данный момент нет». Также поговаривают, что с приходом чемезовских людей бюро ждет большой заказ — то есть, как ни странно, данная история может закончиться с пользой для ОКБ. И в конечном счете это выглядит логично: несмотря ни на что, «Симонов» все равно вышел на новый уровень развития в отрасли, где реальных специалистов можно пересчитать по пальцам.