19.11.2003 - В организации грандиозного порноскандала с экс-генпрокурором Скуратовым подозревались трое: банкиры Александр Лебедев и Ашот Егиазарян и бывший управделами Генпрокуратуры Назир Хапсироков. Кто же из них реально стоял за этим?
Напомним вкратце события того времени. Зимой 1999 года по второму каналу телевидения были показаны выдержки из пленки, где в интимной обстановке развлекаются мужчина и две женщины. Мужчина, которого зовут Юрий, произносит слова с характерным говорком, позволяющим угадать в нем тогдашнего генпрокурора Юрия Скуратова. Пленка очень плохого качества. но все как-то очень быстро поверили, что снят на ней именно генпрокурор, проводящий часы досуга в более чем сомнительной обстановке.
Несколько месяцев клубился скандал, и вот 2 апреля 1999 года Ельцин подписал указ об отстранении от должности Юрия Скуратова. Одновременно в отношении него было возбуждено уголовное дело за превышение служебных полномочий. После недолгого сопротивления Совет Федерации сдал Скуратова, одобрив его отставку.
Так выглядят голые факты, без нюансов. Между тем, нюансы в ту пору были определяющими, и пренебрегать ими не следует. А нюансы были таковы. Генпрокуратура в то время вела много громких дел о коррупции, мошенничестве и отмывании денег. В отличие от сегодняшних, они никому, кроме самих фигурантов, заказными не казались. А фигурантами были люди, имеющие гораздо более серьезную власть, чем нынешние «сидельцы» из ЮКОСа. Из самых важных в то время гремел «Мабетекс» (по нему проходили тогдашний управделами президента Павел Бородин, его друг и бизнесмен Виктор Столповских. но следствие туманно намекало: не исключено и вовлечение более громких - «семейных» - имен). Не уступали ему по значимости знаменитые дела «Аэрофлота» (где фигурантом был Борис Березовский) и Центробанка (в результате чего тогдашний глава этого ведомства Сергей Дубинин пережил несколько тяжелых месяцев). Из менее громких, но не менее опасных Генпрокуратура вела тогда дела в отношении ряда высокопоставленных и обросших связями лиц и мошенничества в Национальном Резервном банке (НРБ), главой которого был Александр Лебедев.
Скуратов выглядел ярым борцом с коррупцией, а его зам по следствию Михаил Катышев был человеком неподкупным и принципиальным. Впрочем, в самой Генпрокуратуре жизнь складывалась непросто. По мнению наблюдателей, серым кардиналом этого ведомства, способным закрывать дела и улаживать любые неприятности был... завхоз Назир Хапсироков, а приближенным к нему банкиром был глава Московского национального банка Ашот Егиазарян, в этом банке держала свои счета вся Генпрокуратура.
В итоге все громкие коррупционные дела были благополучно закрыты. Для этого и разыграли «голую карту» Скуратова, вынудили уйти в отставку Михаила Катышева и выдавили из Генпрокуратуры всех наиболее профессиональных следователей по особо важным делам - «важняков».
Версия первая: банкир Александр Лебедев
Лебедев очень амбициозен. Известна история, как он пытался на переговорах подменить собой официального представителя Минфина и чуть не сорвал эти переговоры. Если верить рассказам очевидцев, этот человек, сегодня пытающийся стать мэром столицы, невероятно активен в достижении своих целей и умеет «структурно» расправляться со всеми проблемами. По крайней мере, из первых рук знаю историю про то, как он просил у главного редактора газеты, где я работала, найти компромат на Скуратова. Самое интересное. что как ни бились озадаченные этим журналисты, им не удалось собрать ничего сверхъестественного. Только жалкие крохи слабостей, типичные для любого человека.
Понятно, что Лебедев на этом не успокоился. И, как говорят, охранная фирма «Конус», которая осуществляла охрану НРБ, начала слежку за членами семьи генпрокурора: например, когда, куда и во сколько приехала его дочь, где она учится, с кем дружит, где живет... И тому подобные подробности семейной жизни генпрокурора. Результаты этой работы были вывалены в Интернет (самое любопытное, что даже эти «исследователи» не нашли никаких принадлежащих Скуратову фирм или порочащих связей).
Юрий Ильич обратился к министру МВД Рушайло с просьбой проверить, откуда «растут уши» у столь информированных наблюдателей. В результате управление «Р» МВД России вышло на охранную фирму «Конус», которая, собственно, и вываливала все имеющиеся сведения через зарубежные сервера. Надо сказать, что разоблачение состоялось лишь благодаря непредсказуемому техническому срыву сервера в Сингапуре. По этому поводу даже было возбуждено уголовное дело, вскоре, впрочем, прекращенное.
Лебедев пытался давить на Скуратова и другими способами. Например, через «Новую газету», которой тогда помогал финансово. Дважды банкир приходил на прием к самому Скуратову... Но когда из этих «переговоров» ничего не вышло, его службы (по крайней мере, Юрий Ильич в этом уверен) организовали наружку за... следственной бригадой, занимавшейся расследованием деятельности НРБ. В общем, банкир первый показал, насколько сильным может быть противодействие правоохранителям со стороны богатых подследственных.
Причина же этой активности Лебедева крылась в том, что в ведении Генпрокуратуры находилось дело о мошенничестве в НРБ. В этом деле было три направления: афера с переводом денег на заграничные счета, учреждение руководством НРБ фирм с целью использования их для необоснованного увеличения капитала банка и незаконное получение руководством НРБ (Лебедевым. Кудимовым и Костиным) разрешения на права ношения личного оружия и получения лицензии на частную охранную деятельность. Для этого они на время даже стали охранниками фирмы «Конус».
Самое главное, из-за чего Лебедев дергался, было первое направление расследования. Дело в том. что заявление в Генпрокуратуру написал его американский партнер Игорь Федоров. Он рассказал, что весной 1996 года его пригласили для участия в необычной международной финансовой операции. Используя свои связи с ЦБ (жена Дубинина работала в НРБ), Лебедев и, К получили право осуществлять операции с облигациями внешнего валютного займа. В результате неплохо прокрученной операции с приобретением облигаций 6 и 7-го траншей на счетах подставных фирм в швейцарских и других зарубежных банках оказалось около 300 млн долларов. Федоров называл номера счетов и названия банков, фирм и суммы переводов.
Он объяснял свое раскаяние тем, что узнал страшную правду: некоторые бизнесмены, как и он участвовавшие в махинации, были убиты. Федоров испугался, вышел из дела, сбежал в США и написал заявление в Генпрокуратуру. Кроме того, им руководила обида: Лебедев на основании фальшивых документов получил в суде Швейцарии решение, благодаря которому были арестованы якобы за долги принадлежащие Федорову средства.
Часть доводов бизнесмена нашла подтверждение в ходе следствия. Так, удалось подтвердить, что в суд Швейцарии пришли поддельные документы. У Лебедева был проведен обыск, в результате которого нашли записи о доходах от продажи злополучных облигаций (надеюсь, понятно, что официальное разрешение ЦБ не имело ничего общего с разрешением на набивание карманов нескольким субъектам)...
Именно это дело и пытался с таким упорством замять Лебедев. Ему не удалось договориться, и он объявил войну, начав поиски компромата на Скуратова. Но вот, по мнению самого экс-генпрокурора, слежку он организовывал, а съемку в квартире мог организовать и не Лебедев. Кто? Трудно сказать.
Дело в том, что ни следствие, ни экспертиза так и не доказали причастность Лебедева к этой съемке. Хотя косвенных фактов много. Несколько принадлежащих Лебедеву фирм расположены неподалеку от «нехорошей квартиры». Аппаратура же была рассчитана на короткий прием, что было как раз очень удобно, учитывая местонахождение его фирм. Одна из женщин позже сказала, что она контактировала с людьми Лебедева и он даже был в этом доме на Большой Полянке. Лебедева в связи с этим допрашивали. Но этот допрос ничего не прояснил.
Ясно лишь одно: верить этому человеку нельзя. Он придумал правила поведения для себя (вседозволенность) и для других - строгое ограничение. Забавно, но он дважды - уже после порноскандала - подавал в суд на Скуратова. Первый раз сразу после интервью отставного Генпрокурора каналу НТВ. когда 7 сентября 1999 года Скуратов рассказал, что службы Лебедева следили за ним. Банкир обиделся настолько, что в исковом заявлении даже отрицал наличие против НРБ уголовного дела. Второй раз тот же Черемушкинский суд рассматривал претензии Лебедева к Скуратову уже по поводу изложения событий в книге экс-генпрокурора. Банкир снова обиделся за свою честь и достоинство. В результате было заключено мировое соглашение.
Самое удивительное, что Лебедеву удалось получить от Скуратова честное слово, что он не будет рассказывать о событиях тех дней (впрочем, почему бы и не дать такое слово - книгу-то никто не изымал из оборота). Юрий Ильич честно держит обещание, и потому эта глава написана исключительно по документам того времени.
Итак, подведем итоги. По складу характера Лебедев вполне мог быть организатором съемки. Но вот повод у него мелковат - все же его уголовное дело никогда не стояло вровень с теми коррупционными гигантами, на которые я ссылалась в начале статьи.
Впрочем, возможен и иной расклад. Лебедев соорудил нечто «убойное» на генпрокурора (по типу скандала с экс-министром юстиции Валентином Ковалевым). А тут подвернулась Семья, которая тоже страстно хотела «замочить» Скуратова любым гуманным способом (дело-то «Мабетекс» было очень горячим): отмашку телевидению на показ постельных сцен с якобы генпрокурором можно было дать только с очень большого верха. Интересы сошлись.
Или другой вариант. Поскольку так или иначе Лебедев искал любой компромат на Скуратова, то во время поисков он мог неожиданно найти общий язык со своим недругом Хапсироковым - другом его бизнес-конкурента Ашота Егиазаряна. Временный альянс вполне мог сложиться. А Хапсироков имел свои ходы наверх. Он и сейчас служит советником в администрации президента.
Версия вторая и третья: Назир Хапсироков и Ашот Егиазарян
К данной версии склоняется сам Скуратов: скандал был организован Хапсироковым. Этот «серый кардинал» Генпрокуратуры действительно имел в ведомстве очень большую власть. Так же, как и большие амбиции. В какой-то момент Хапсироков захотел стать заместителем Генерального прокурора. Он практически договорился с остальными замами Скуратова-Деминым, Розановым, Чайкой (всеми теми. кто позже принял активное участие в «деле генпрокурора», возбужденного срочно ночью, без надлежащих формальностей и с нарушением закона). Но Скуратов и Катышев стояли насмерть против этой идеи. В некотором смысле действительно насмерть - политические и чиновничьи карьеры обоих на этом противостоянии оборвались.
Хапсироков, по мнению Скуратова, страшно обижался такому нежеланию генпрокурора пустить его в ряды элиты ведомства. Отсюда и чисто кавказская хитрая месть.
Эта версия кажется вполне убедительной. Во-первых, Хапсироков обладал достаточными возможностями организовать подобную съемку. Достаточно напомнить, что в его день рождения Березовский (тогда хоть и подследственный, но еще очень могучий) приезжал на Большую Дмитровку с розами. Во-вторых, все девушки упоминают Сурена Егиазаряна как человека, который их собирал на злополучную квартиру и расплачивался за любовные утехи. Сурен - родной брат Ашота, бывшего главы Московского национального банка. У последнего были близкие связи с Хапсироковым, как деловые, так и личные. Кстати, уголовные дела, которые возбуждались по фактам махинаций братьев Егиазарянов, неизменно закрывались. И «виной» тому был совсем не Скуратов, эту «честь» СМИ тех лет упорно приписывали Хапсирокову.
Против неугодного генпрокурора сплотились все потревоженные им «випы». Если и не было такого объединения формально, то все равно усилия каждого их них, предпринимаемые для собственного спасения, не могли не работать на «общее» дело смещения Скуратова. Ближе всех к объекту охоты находился Хапсироков. Решительнее был Лебедев. Братья Егиазаряны не только имели деньги, но и знали «ходы». Березовский вполне мог все это благословить и обеспечить высочайшее разрешение на публичную травлю.
Немного о пленке
Самой скандальной в «деле генпрокурора», пожалуй, была пленка, где человек, похожий на Юрия Скуратова, развлекался с девочками. До сих пор все уверены, что на пленке был именно он.
Между тем, - рассказывает Петр Трибой, следователь Ген прокуратуры, который в то время расследовал это дело, -экспертиза не смогла идентифицировать Юрия Ильича. Более того. специалисты сказали, что на пленке есть признаки монтажа. И хотя пленок было две - одна пришла из администрации президента и уже была в деле. другую, насколько я помню, запрашивали с телевидения, - все это были копии плохого качества. Эксперты выжали из них все, что смогли. Если бы у нас была пленка того качества, что, например, с Жириновским, где он критиковал политику США в отношении Ирака (скандал с этой пленкой разгорелся в марте нынешнего года - Е.В.), которую я видел по телевидению, у нас были бы более определенные ответы экспертов. А так...
Я поставил перед экспертами 17 вопросов. Например, они идентифицировали голос Скуратова. Но на вопрос, возможен ли монтаж пленки с синхронизацией речевых движений, ответили: вероятно, невозможен. А где там можно было различить синхронизацию?
«Дело генпрокурора» развалилось в суде
Так ли уж важно сейчас выяснить, кто именно организовал съемку? Важно, что это дело оказалось такой же банальной заказухой, как и многие из тех, которым мы уже неоднократно были свидетелями.
Ведь важно было лишь убрать Скуратова, а не посадить его. Потому и дело оказалось столь мелким. На фоне украденных миллиардов, по которым «проходили» все вышеперечисленные, генпрокурору вменялось превышение служебных полномочий в пошиве 14 костюмов на сумму якобы 40 тысяч долларов (по данным экспертизы, там и 10 не набиралось, тем более, что Скуратов их оплатил), получение улучшенной квартиры стоимостью якобы чуть ли не в полмиллиона долларов и злополучные оргии с «девушками», за которые он якобы закрывал уголовные дела.
Что же в итоге? Из шести пунктов предъявленного Скуратову обвинения к 2 ноября 2000 года производство было прекращено по пяти. По реабилитирующим основаниям. Оставался лишь эпизод с костюмами. Но и он был вскоре закрыт - никакого нарушения Скуратов не допустил и тут.
Подробно об этом мы попросили рассказать самого Юрия Ильича.
Дело прекращено полностью?
Да. Но прекращали его частями. Сначала следователь ознакомил меня с постановлением о прекращении дела в части двух эпизодов: по квартире (там хитро подменили суммы оценки БТИ и рыночной стоимости) и кассете с «девушками» следствие пришло к выводу, дело надо прекратить за отсутствием состава преступления.
Позже аналогичное постановление было подготовлено по коттеджу в Орловской области.
Так коттедж все-таки существовал?
Ни в коем случае! Там есть здания дома отдыха прокуратуры. Но ни я, ни моя жена там не были. Она не покупала туда мебель и обои, а я не удил там рыбу. Более того, я тогда еще подал иск к Павлу Шеремету и ОРТ, которые озвучили эту ложь. Процесс я выиграл, и суд обязал Шеремета выплатить мне 26 тысяч рублей, a OPT - 60 тысяч.
Эпизод с пленкой тоже закрыт. А как следователи объясняли заявления «девушек», которые много цитировались в прессе в начале расследования?
Дело в том. что я ведь тоже подавал заявление, в котором просил возбудить дело о неправомочном вмешательстве в мою личную жизнь и оказании давления на прокурора в связи с его служебной деятельностью. Проводить расследования как по моему делу. так и по делу против меня, приходилось фактически одинаково.
Дело по моему заявлению вел Петр Трибой (сейчас, к сожалению, уволился из Генпрокуратуры). Он, в частности, пытался выяснить - кто организовал скандальную пленку. И доказал: на женщин оказывалось влияние, в том числе и физическое, чтобы они дали против меня показания.
Потом, когда такие факты появились в деле. все заявительницы пропали. Думаю, их спрятали оперативники, которые заставляли женщин писать заявления. Оно и понятно - этих женщин стало можно судить за заведомо ложный донос. А мало ли что могло выплыть на суде из-за этих происков против генерального прокурора России...
Кроме того. показания этих девиц было легко проверить. Так, например, одна из них рассказывала, будто она была со мной в сауне, где мы отмечали чье-то генеральское звание. Надо было не слишком много времени, чтобы посмотреть: в то время никому генерала не давали, а мои передвижения все время фиксировались охраной и проходили вдали от всякого рода саун. То же самое с моими якобы похождениями в «Рэдиссон-Лазурной».
В общем, дело по моему заявлению было приостановлено в связи с необнаружением преступника (речь идет про организатора и заказчика этой провокации с пленкой). То есть они признали:
преступление против меня все же было совершено, только преступника обнаружить не удалось. А меня сначала признали потерпевшим, потом отменили это решение. Юридический нонсенс.
А что с костюмами?
По костюмам была проведена повторная экспертиза, которая оправдала сумму, заявленную фирмой-изготовителем (то есть, со всеми накрутками на побочные платежи ниже той, которую мне инкриминировали). И которую я оплачивал. Но это было неважно для решения о том, были или не были мною превышены служебные полномочия. Главное было установить: имел ли я право на пошив этой одежды и не подбивал ли Бородина сделать мне такой презент. Ничего такого я не делал. А сам факт пошива... Существует круг высших чиновников, которым шьют одежду таким вот «целевым» образом. Я видел документы - моя фамилия стояла в хорошей компании, среди президентов стран СНГ Кстати, не думаю, что Путин сам занят своим гардеробом.
Как видите, скандальное дело Генпрокурора России приказало долго жить. Судя по итогу, оно выполнило свою задачу - избавиться от Скуратова-прокурора. Реабилитация прошла незаметно, как это обычно случается в России.
«А этот товарищ, который пришел, будет слушаться?»
Из разговора людей, голоса которых похожи на Аркадия Евстафьева и Назира Хапсирокова:
20.11.97
Евстафьев: Привет, Назир.
Назир: Поздравляю вас с новым министром финансов.
Е: Я вас тоже.
Н: Я его, правда, не знаю. Он хороший парень?
Е: Нормальный.
Н: А что ты такой грустный?
Е: Я не грустный, я наоборот.
Н: Я же тебе могу сказать, что жизнь идет своим чередом. Я хочу, чтобы ты всем передал и знал, что пока есть старший товарищ...
Е: А ты наш товарищ всегда.
Н: Вы не беспокойтесь.
Е: Ясно. Как у тебя настроение?
Н: Нормально у меня.
Е: Как дела?Н: Вкалываю, как шакал.
Е: Я тоже. У меня куча дел всяких. Я кручусь, как белка в колесе.
Н: Я разговаривал с нашим товарищем вчера, сказал ему хорошую весть. Вроде, нормально. А этот товарищ, который пришел, будет хоть слушаться?
Е: Да.
Н: А что, теперь все вице-премьеры будут вице-премьерами просто?
Е: Да.
Н: А наш куратор?
Е: Видно, просто будет.
Н: Вице-премьером или министром?
Е: Не знаю, как они там решат.
Н: А когда это будет?
Е: В ближайшее время.
Н: Тогда мы увидимся. Вечером у тебя какие встречи?
Е: Я к шефу, может быть. вечером схожу.
Н: Сходи, поклон передай.
Е: Что у тебя новенького?
Н: Все хорошо. Я каждый день спрашиваю на разные темы. Ты если будешь, то передай, что все будет хорошо.
Е: Я буду обязательно сегодня вечером, потому что у меня там есть некие аспекты.
Н: Вы хоть понимаете, что я на страже мира и труда?
Е: Абсолютно.
Н: Все будет нормально. Правда, Мм не имеем такой силы. как у них.
Е: А я думаю, что мы ее заимеем скоро.
Н:Серьезно?
Е: Даже большую.
Н: Все нормально идет. Завтра-послезавтра увидимся, посидим, надо поговорить по этим.
Е: Да, действительно надо поговорить.
Н: Не связанную с политикой.
Е: Договорились. Назир, обнимаю.
***
07 сентября 1999 года в программе «Сегодня» на телевизионном канале «НТВ» транслировалось интервью Юрия Ильича Скуратова, которое он дал журналисту телекомпании «НТВ» - Николаю Николаеву. Сведения, содержащиеся в интервью и сообщенные корреспонденту телекомпании «НТВ» Ю.И. Скуратовым, абсолютно не соответствуют действительности и порочат мою честь и достоинство, а также деловую репутацию АКБ «Национальный резервный банк».
В интервью Ю.И. Скуратов заявил о том. что «...охранная служба господина Лебедева «Конус» и другие вели слежку за мной и за членами моей семьи».
Данные сведения не соответствуют действительности.
Частное охранное предприятие «СБ Конус» осуществляет некоторые охранные функции, но не занимается и никогда не занималось организацией «слежки за Скуратовым Ю.И. и членами его семьи». Кроме того, у ЧОП «СБ Конус» нет ни специальной аппаратуры, ни работников, специально подготовленных для «организации слежки». Считаю данное высказывание оскорбительным для себя.
Более того, Ю.И. Скуратов в своем интервью упоминает не только «СБ Конус», но и говорит, что у меня есть «другие» охранные службы. Однако эти данные также не соответствуют действительности, поскольку ни я, ни АКБ «Национальный резервный банк» не заключали договоров с «другими» организациями, оказывающими охранные услуги. Между тем, данное недостоверное заявление направлено на подрыв моей деловой репутации.
Кроме того, в своем интервью Скуратов Ю.И. заявил, что указанные выше сведения были «частью кампании по противодействию следствию по делу о «Национальном резервном банке» и расцениваются им как «попытка повлиять на следствие со стороны Лебедева». Настоящее утверждение также не отражает реальных фактов и является абсолютно безосновательным, поскольку действующее уголовное законодательство Российской Федерации не допускает возможности привлечения к уголовной ответственности юридического лица. По этой причине «дело о «Национальном резервном банке»» не могло быть возбуждено и, следовательно у меня как у руководителя данной организации, нет и не было никаких оснований «пытаться повлиять на следствие». Данное утверждение порочит мою честь и достоинство, а также деловую репутацию возглавляемого мною АКБ «Национальный резервный банк».
Заявление Скуратова Ю.И. о том. что Президент АКБ «Национальный резервный банк» «предпринял усилия, направленные на то. чтобы внести свою лепту в мою дискредитацию, координируя эти действия, видимо, с кремлевской администрацией», также не соответствуют действительности. Я не имею отношения к формированию сведений, направленных на дискредитацию Скуратова Ю.И. и мое участие в дискредитационной кампании ничем не подтверждается. Кроме того, я не имел и не имею намерения вступать в какие-либо отношения по этому поводу «с кремлевской администрацией». , Заявления Скуратова Ю.И., прозвучавшие в программе «Сегодня» 07 сентября 1999 года в отношении АКБ «Национальный Резервный Банк» и меня - Президента этого банка не подтверждаются никакими доказательствами и являются абсолютно безосновательными. Однако они наносят существенный ущерб деловой репутации АКБ «Национальный резервный банк», порочат мою честь и достоинство и причиняют мне нравственные страдания.
Распространение сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию, является одной из форм морального вреда и служит основанием для его компенсации со стороны лица, нанесшего такой вред (ст. 1100 ГК РФ). В соответствии со ст. 49 Закона РФ «О СМИ» журналист обязан проверять достоверность сообщаемых им сведений. Однако в нарушение упомянутой нормы журналист телекомпании «НТВ» - Николай Николаев - распространил эти ложные, оскорбительные заявления Ю.И. Скуратова, не проверив их достоверность. В соответствии со ст. 43 Закона РФ «О СМИ» такая информация должна быть опровергнута в порядке, установленном ст. 44 Закона РФ «О СМИ». Исходя из вышеизложенного, на основании ст. 151, 152. 1064, 1100 ГК РФ, ст. 43,44. 49 Закона РФ «О СМИ», прошу:
1. Обязать телекомпанию «НТВ» в телевизионной программе «Сегодня» озвучить текст следующего содержания: «Сведения, прозвучавшие в телевизионной программе «Сегодня» 07 сентября 1999 года, о том, что охранная служба Лебедева «Конус» ведут слежку за Ю.И. Скуратовым и членами и его семьи в целях противодействия следствию по делу о «Национальном резервном банке», а также о том, что Лебедев Александр Евгеньевич, скоординировав усилия с Кремлевской администрацией, внес свою лепту в дискредитацию Скуратова Ю.И, не соответствуют действительности. Данное опровержение прозвучало во исполнение решения Черемушкинского суда г. Москвы по делу № от « » 1999 года».
2. Взыскать со Скуратова Юрия Ильича в качестве компенсации морального вреда сумму в размере 250 000 рублей.
Президент АКБ «Национальный резервный банк
