08.05.2019 - Жизненно необходимый российской армии проект большого боевого беспилотника опять срывают. Кто виноват: ОКБ им. Симонова или военные?
«Первый полет мы планируем примерно на май-июнь», — рапортовал в декабре замминистра обороны Алексей Криворучко, когда проект тяжелого БПЛА отобрали у ОКБ им. Симонова и передали в казанское подразделение Уральского завода гражданской авиации. Как выясняется, к делу даже не приступали. Александр Гомзин, даже будучи под следствием, разработками не делится. Информированные источники редакции не исключают, что никакого задела нет, а военным, курирующим тему, невыгодно это признать.
Еще немного и…
Тяжелая карма, похоже, довлеет над проектом по созданию первого в России большого боевого беспилотника, который вот уже 8 лет идет в Казани. Казалось бы, осенью 2018 года все решили: тему забрали у «плохого», сорвавшего все сроки и вообще сделавшего непонятно что, ОКБ им. Симонова и передали рвущемуся в бой обособленному подразделению Уральского завода гражданской авиации (УЗГА) в Казани, подконтрольного банкиру и собственнику ряда ВПК-предприятий Виктору Григорьеву, который, в свою очередь, близок к руководству «Ростеха».
Заместитель министра обороны Алексей Криворучко [1] РТ сообщил: «По проекту „Альтиус“ (а непосредственно беспилотник называется „Альтаир“) есть небольшое отставание, но мы сейчас его будем наверстывать, потому эта работа точно будет выполнена. Первый полет планируем примерно на май-июнь уже в обновленной комплектации». Под последним, видимо, имелись в виду облегченный планер, новые двигатели и готовая целевая нагрузка. Однако, как сообщили источники, ни в мае, ни в июне, ни даже в ближайший год ничего этого не будет.
Напомним, опытно-конструкторскую работу (ОКР) «Альтиус О», которую с конца 2014 года вело ОКБ им. Симонова (ей предшествовала начавшаяся в конце 2011 года научно-исследовательская работа (НИР) «Альтиус М»), министерство обороны прекратило досрочно, объяснив это систематическим затягиванием сроков и хищением выделенных на программу государственных денег (генерального директора — главного конструктора ОКБ Александра Гомзина обвиняют в мошенничестве, злоупотреблении полномочиями и нецелевом расходовании бюджетных средств).
По данным источника, с УЗГА был заключен контракт на новую НИР, которую планировалось завершить уже в ноябре 2019 года. Столь короткий срок был обусловлен тем, что ОКБ передаст уральцам весь свой научно-технический задел (НТЗ) — научно-техническую, конструкторскую, технологическую, эксплуатационную, программную, нормативную документацию, стенды и опытные образцы комплекса с несколькими БПЛА.
Гомзин прав?
Однако не тут-то было. По словам источника, несмотря на многочисленные уведомления от военных, руководство ОКБ передало лишь вторичные по ценности материалы, а, к примеру, основная оснастка и конструкторская документация на изготовленные образцы БПЛА остаются у симоновцев. «Представители УЗГА приезжают, постоят у ворот и уедут, — говорит собеседник. — Поэтому уральцы не могут начать работу». При этом, что любопытно, обвинения с шефа ОКБ никто не снимал. По словам источника, из СИЗО Александр Владиславович отпущен под подписку о невыезде благодаря ходатайству адвоката и минпромторга РТ.
Причем источник говорит, что в данной ситуации Гомзину ничего предъявить невозможно. Дело в том, что министерство обороны до сих пор не остановило выполнение ОКР в ОКБ, не создало комиссию по расторжению контракта, не договорилось о фактически понесенных бюро затратах. «Гомзин говорит военным: давайте все посчитаем и после этого расторгнем все договорные обязательства, — указывает источник. — Стороны должны составить протокол фактических затрат, комиссия — проверить их экономическую обоснованность». От минобороны в ответ — ни звука. И здесь к военным возникают большие вопросы.
По словам источника, спецкомиссия минобороны провела инвентаризацию ОКР, но сделала это формально: просто констатировала наличие того или иного «пункта» без анализа его содержания, качества. «Да, написано, что есть какой-то узел, но работает ли он — ни слова», — констатирует собеседник. Он предполагает, что военные хотят скрыть факт того, что принимали у бюро невыполненные работы, и фактическое отсутствие реально достигнутых НТЗ — главная причина затягивания передачи результатов ОКР в УЗГА. «Если бюро их и передаст, не факт, что в них есть что-то полезное», — говорит источник.
«От минобороны нет вообще никакой реакции»
Редакция предложила прокомментировать эту информацию директору обособленного подразделения УЗГА в Казани Рамилю Ахмадееву, но ответа не получил. Гомзин также не отреагировал на наши вопросы. Кое-что прояснил источник в ОКБ.
По его словам, ОКБ им. Симонова передало в УЗГА задел, созданный на 1–3-м этапах ОКР, принятый и оплаченный военными. «Переданы материальные ценности, в том числе беспилотник в летном состоянии, наземные пункты управления, общей стоимостью более 3 миллиардов рублей», — говорит источник. Собеседник подтвердил, что выполнение контракта приостановлено с последующим прекращением, но сам он не расторгнут, комиссия по расторжению не создана. «Контрактная документация устанавливает порядок расторжения контракта и прекращения работ исполнителем в случае приостановления по инициативе заказчика выполнения этапа, начатого исполнителем, однако до настоящего времени эти условия не выполнены, — констатирует наш источник. — Фактические затраты в адрес минобороны предъявлены еще в 2018 году, однако до настоящего времени от министерства нет вообще никакой реакции — двусторонний протокол фактических затрат, который направлялся ему на согласование, не подписан».
Собеседник категорически не согласен с версией о том, что никакого НТЗ не существует. «ОКР были приостановлены на этапе государственных совместных испытаний, когда уже было проведено несколько полетов с аэродрома Казанского авиационного завода, — указывает он. — Согласно акту инвентаризации, учтено более 15 200 позиций».
Добавим, что ранее Гомзин и источники в ОКБ отвергли обвинения в срыве сроков и заявили, что все этапы НИР и ОКР сдавались заказчику вовремя. Также они подчеркнули, что действия минобороны по инвентаризации НТЗ с односторонним прекращением ОКР на этапе летных испытаний не выдерживают даже поверхностной критики и проводятся с нарушением нормативных требований и контрактных обязательств заказчика.
«…Представлялось малореалистиным с самого начала»
Также источник в ОКБ заверил, что минобороны и УЗГА, рассчитывая за счет перетягивания специалистов ОКБ им. Симонова, вывода НТЗ и щедрого бюджетного финансирования продолжить развитие проекта, ничего не добьются. Чтобы дело сдвинулось, необходимо решение системных задач интеграции новейших технологий, методологии и инфраструктуры проектных работ, нужно понимание идеологии проекта и постановка задач, начиная с предприятий-соисполнителей до сотрудников головного разработчика. Собеседник указал, что УЗГА — это не более чем завод по ремонту авиадвигателей и лицензионной сборке иностранных вертолетов и беспилотников.
Сомнение в компетенциях УЗГА высказал и ведущий российский эксперт в области беспилотных систем Денис Федутинов. «История работающего над созданием БЛА „Альтаир“ казанского ОКБ имени Симонова за последний год уже имела так много увлекательных подробностей, что в принципе не приходится удивляться тому, что и ее продолжение не менее занимательно, — прежде всего отметил он. — Называвшиеся ранее представителями госструктур планы довести комплекс до ума силами нового исполнителя едва ли не за год представлялись малореалистичными с самого начала. Не исключаю, что подобные привлекательные для заказчика сроки были заявлены Уральским заводом гражданской авиации для того, чтобы перетянуть к себе этот затянувшийся проект из ОКБ. Вместе с тем не вполне понятно, на чем основывалась вера министерства обороны в реальность данных сроков, ведь в портфолио УЗГА пока не было ни одного реализованного собственного проекта БЛА».
Непонятен еще один момент. Казалось бы, Гомзину, находящемуся под серьезным прессингом, надо соглашаться на все и уж в любом случае не конфликтовать с могущественным заказчиком. Однако мы видим нечто противоположное. «Думаю, Гомзину терять нечего — уголовное дело в отношении него продолжается, факт остается фактом: деньги выводил, коллектив, который занимался „Альтиусом“ (а это почти 100 человек), от него ушел на Уральский завод гражданской авиации, вот он и мстит — дескать, пусть у УЗГА тоже не получится», — полагает источник.
Косвенно с таким выводом согласен и Федутинов. Он отметил, что бездействие минобороны позволит Гомзину улучшить переговорные позиции в некоем возможном торге, но вряд ли результат для него будет существенным. Эксперт подчеркнул, что в этой ситуации потери несет не ОКБ, не УЗГА, а только минобороны, не получившее желаемую беспилотную систему.
