25.07.2018 - Магомед Магомедов утверждает, что в конце 90-х Виктор Вексельберг с партнерами обманули его. В результате брат Зиявудина Магомедова потерял более миллиарда долларов. Как рассказал сам Ким, изначально пакет Магомедова и Билалова принадлежал ему. В 1996 году он заложил акции под кредит банка «Диамант», совладельцами которого и были дагестанцы. Ким не погасил кредит вовремя и «Диамант» оставил пакет ННГ у себя.
Тридцать первого марта 2018 года миллиардер Зиявудин Магомедов вместе с семьей должен был вылететь в Майами. В США у бизнесмена хватало дел: медицинская операция, бой Хабиба Нурмагомедова и заседание совета директоров Hyperloop. Следователи же решили, что Магомедов собрался сбежать, и накануне вылета нагрянули к нему на Рублевку. Арестовали и его старшего брата Магомеда, который жил по соседству.
На суде Магомед Магомедов утверждал, что не собирался уезжать. По его словам, он не был в Америке более десяти лет и даже не имел американской визы. Впрочем, как выяснил Forbes, дела у Магомеда в США все-таки есть. Суд Нью-Йорка рассматривает его иск к Виктору Вексельбергу, Леонарду Блаватнику и Леониду Лебедеву на более $1,3 млрд.
Тайны девяностых
Первое июня 2017 года началось для бывшего сенатора и основателя группы «Синтез» Леонида Лебедева не слишком удачно. Погода в Лимассоле, где живет бизнесмен, портилась. В 10.20 в дверь его виллы постучали. Лебедев открыл сам и увидел незнакомого 18-летнего парня. Тот с порога заявил, что доставил Лебедеву повестку в суд. 61-летний мужчина оказался проворнее юноши и захлопнул дверь перед самым его носом. Посыльный не растерялся и оставил повестку под дверью.
Это была весточка от Магомеда Магомедова и его двоюродного брата Ахмеда Билалова. Помимо Лебедева повестки получили Вексельберг с Блаватником. Все трое сговорились и обманули Магомедова и Билалова, говорится в иске, размещенном на сайте суда Нью-Йорка.
В заявлении утверждается, что в 1996 году истцы получили контроль над 5,37% нефтяной компании «Нижневартовскнефтегаз» (ННГ). Тогда же они впервые встретились с Лебедевым, которому принадлежало 5,13% ННГ. А в августе 1997 года бизнесмены якобы договорились объединить свои акции, чтобы получить «мощный рычаг в схватке за контроль» над ННГ. Она разгорелась между Вексельбергом с Блаватником и гендиректором ННГ Виктором Палием, которые контролировали примерно по 40% ННГ, указано в иске.
Истцы и Лебедев решили поддержать в корпоративной борьбе Палия. В октябре 1997 года Вексельберг якобы встретился с Магомедовым и Билаловым в московском «Балчуге» и предложил $90 млн за их пакет ННГ. Те отказались, сославшись на договоренности с Лебедевым. Тогда Вексельберг с Блаватником вышли на Лебедева и предложили сделку уже ему.
Лебедев, как указано в иске, в тайне от партнеров согласился продать свой пакет. Более того, якобы пообещал покупателям помочь с пакетом Магомедова и Билалова. Такая возможность представилась, когда истцы вступили в переговоры о передаче своего пакета ННГ бизнесмену Олегу Киму. Сделка должна была урегулировать обязательства, которые возникли у дагестанцев перед Кимом в ходе некоего судебного разбирательства.
Обман на миллиард
Весной 2001 года Лебедев несколько раз встречался с Блаватником и Вексельбергом в Нью-Йорке, следует из иска бывшего сенатора, который тоже рассматривает местный суд. Бизнесмены обсуждали совместный бизнес в офисе Блаватника на Парк Авеню, дома у Вексельберга и во время прогулок в Центральном парке. По версии Лебедева, в результате переговоров он получил 15% в нефтяном бизнесе миллиардеров в обмен на его 1,8% «Тюменской нефтяной компании» (ТНК) и 10% ННГ. Правда, когда Вексельберг и Блаватник продали нефтяные активы «Роснефти» в рамках сделки с ТНК-BP, то якобы не поделились с Лебедевым 15% от полученных $13,8 млрд. Бизнесмен обвинил бывших партнеров в мошенничестве и пытается взыскать с них $2 млрд.
Магомедов и Билалов в свою очередь утверждают, что их обманул Лебедев «с помощью» Блаватника и Вексельберга. И считают, что им «по праву» принадлежит половина от тех $2 млрд. По версии истцов, Лебедев сговорился за их спиной с Кимом и, завладев 10,5% ННГ, передал весь пакет Блаватнику с Вексельбергом, став их партнером. Зная о таких договоренностях, истцы бы не стали заключать сделку с Кимом, утверждается в их иске.
Картина сложилась, когда весной 2014 года Магомедов из российских СМИ узнал об иске Лебедева к Блаватнику и Вексельбергу. Он тут же связался с бывшим партнером и договорился о встрече. В марте 2014 года бывшие партнеры якобы договорились вместе выступить против Блаватника и Вексельберга и даже условились письменно закрепить договоренности. Но до 2015 года Лебедев якобы уклонялся от подписания соглашения, затем заявил о желании пересмотреть договоренности, а с 2016 года и вовсе перестал выходить на связь. Тогда Магомедов и Билалов решили самостоятельно судиться с Лебедевым. Помимо $1 млрд они требуют взыскать с бывшего партнера $300 млн — половину от выплат, которые в 2001-2003 годах Лебедев получил от совместного с Вексельбергом и Блаватником бизнеса. Напряженная сделка
За полмесяца до задержания Магомедовых в Нью-Йорке состоялись первые слушания по иску старшего из братьев. Хотя главным вопросом заседания была подсудность иска, судья Саллиан Скарпулла допросила адвоката истцов и по существу иска, следует из стенограммы, размещенной на сайте суда.
Большое количество вопросов у судьи вызвала передача акций Киму. «Многие люди недовольны сделкой спустя 15-20 лет», — признавала Скарпулла. Но передав пакет ННГ Киму, истцы сами нарушили соглашение с Лебедевым, по которому должны были действовать согласованно. Лебедев знал о переговорах с Кимом, хотя сам действовал «за спиной» истцов, объяснял их адвокат.
Как рассказал сам Ким, изначально пакет Магомедова и Билалова принадлежал ему. В 1996 году он заложил акции под кредит банка «Диамант», совладельцами которого и были дагестанцы. Ким не погасил кредит вовремя и «Диамант» оставил пакет ННГ у себя. «Акции достались нам за копейки. Они были залогом по небольшому кредиту в «Диаманте», который не вернули», — рассказывал брат Магомеда Зиявудин в интервью «Ведомостям».
«Была достаточно напряженная обстановка по этому вопросу», — вспоминает Ким. Действительно, его «Евроресурсы» пытались вернуть 5,37% ННГ через суд. Проиграв в трех инстанциях, Ким дошел до Высшего арбитражного суда, который в 1998 году неожиданно отменил все судебные решения и постановил вернуть акции Киму. Впрочем, сам Ким рассказывает, что вернуть пакет ННГ решил Билалов, неожиданно позвонив ему «в один прекрасный день». Ким утверждает, что не знает ни Блаватника, ни Вексельберга. Зато дружит с Лебедевым, с которым «было немного пересечений на почве ННГ». Правда, по словам Кима, в переговорах с Магомедовым и Билаловым Лебедев не участвовал. Пакет ННГ достался тоже не Лебедеву, а «по номиналу» Виктору Палию, рассказывает Ким. Что происходило с злополучными 5,37% ННГ далее он не знает.
Из базы данных СПАРК следует, что до 2000 года 5,37% принадлежали багамской Terenta International. В июне компания перестала фигурировать среди крупных акционеров ННГ, но среди них появилась связанная с Палием Cadet Establishment, правда с долей в 4,99%. В 2001 году ТНК, которую контролировали структуры Вексельберга и Блаватника вместе с «Альфа-групп», консолидировала акции Cadet, писал «Коммерсантъ». Представитель Лебедева отказался от комментариев, представители «Реновы» Вексельберга и Access Industries Блаватника не ответили на запрос.
