14.04.2021 - Каких заграничных топ-менеджеров нанимают находящиеся под контролем правительства российские корпорации. И во сколько это обходится.
В дореволюционной Российской империи жило немало французов и немцев. Они работали преподавателями, занимались ремесленничеством и торговлей, состояли на государственной службе. В постсоветской России для граждан Франции и Германии тоже нашлись места – в руководстве крупнейших госкомпаний.
И не только для них.
Экспаты с политбэкграундом
Полтора года назад в совет директоров РЖД вошел Кристиан Керн – некогда очень влиятельный австрийский политик. Он занимал пост федерального канцлера страны, возглавлял Социал-демократическую партию, избирался в Национальный совет. В РЖД Керна пригласили в качестве так называемого независимого директора – под это определение подпадают сторонние эксперты. Предполагается, что это люди, никак не связанные с высшими лицами компаний.
Есть и второй путь для попадания в советы директоров – через представительство акционеров. Так, к примеру, в совете директоров «Роснефти» заседают Файзал Алсуваиди и Хамад Рашид Аль Моханнади, делегированные Qatar Investment Authority. Катарский фонд стал владельцем 18,5% акций российского нефтяного гиганта. Это произошло благодаря одобренной Владимиром Путиным приватизации части госкомпании.
В качестве же «независимых» директоров в России работает немало представителей западной политической элиты. В их числе, например, Эско Ахо из Сбербанка, в 90-е годы бывший премьер-министром Финляндии и на протяжении 20 лет – членом парламента.
А Де Сильги Ив Тибо, заседающий в наблюдательном совете ВТБ, в прошлом был известным французским дипломатом. Работал в МИД и Министерстве обороны Франции.
Друзья Путина
Вскоре в совет директоров «Роснефти» должна войти экс-глава МИД Австрии Карин Кнайсль. Ее выдвинуло российское правительство. Получается, в органе управления нефтяной компании она будет представлять наше государство, а значит, и каждого гражданина. Правда, из российских граждан она ближе всего к президенту: Владимир Путин танцевал на ее свадьбе.
Заседает в «Роснефти» и еще один близкий друг Путина – немец Маттиас Варниг. Этому выходцу из Штази (орган безопасности ГДР) глава российского государства, как писал Die Welt, обязан лично. В 1993-м жена Путина Людмила попала в опасную аварию, которая могла окончиться смертельным исходом.
Варниг действовал молниеносно: Людмиле сделали операцию в Германии, а Dresdner Bank Варнига оплатил все расходы. Варниг сам владеет 92.633 акциями «Роснефти». И это не единственная российская госкомпания, положением в которой президент великодушно проявляет благодарность: немец заседает еще и в органах управления ВТБ и «Газпрома».
Сразу несколько кресел занял и Герхард Шредер. Не нуждающийся в лишних представлениях экс-глава правительства Германии возглавляет совет директоров не только «Роснефти», но и Nord Stream 2 AG – компании, созданной «Газпромом» для строительства газопровода «Северный поток – 2».
Шредер и Путин могут разговаривать на одном языке – немецком. Порой это действительно важно. К примеру, первый вице-президент «Роснефти» Дидье Касимиро родился в португальской семье. Благодаря знанию португальского языка он особенно сблизился с Игорем Сечиным, который окончил Ленинградский университет по специальности «португальский язык» и работал военным переводчиком в Анголе.
Эмиссары гигантов
Гражданин США Рон Поллетт входит в состав совета директоров «Интер РАО». Одновременно он – председатель General Electric в России и СНГ. Это очень крупная американская корпорация, производитель многих видов техники, включая локомотивы, энергетические установки, газовые турбины, авиационные двигатели, стрелковое оружие, бронетехнику, военно-космические системы и ядерные боеголовки.
«Интер РАО» сотрудничает с General Electric. У них есть совместное предприятие «Русские Газовые Турбины»: планируется локализация производства турбин в России по лицензии американской корпорации.
В «Роснефти» же присутствуют Роберт Дадли и Бернард Луни из BP – нефтегазовой компании со штаб-квартирой в Лондоне. BP принадлежит почти 20% акций пока еще не до конца распроданной российской госкомпании.
Сколько получают
Уровень дохода иностранных топов сильно зависит от того, в какой именно орган управления компании они входят: в правление или в совет директоров (наблюдательный совет – в случае банков). Первые получают значительно больше. Советы директоров же собираются на полтора десятка заседаний в год. В их руках сосредоточены скорее функции надзора. Они одобряют ключевые решения, но рутинным управлением не занимаются.
Так, швейцарский банкир Ханс-Йорг Рудлофф за свою роль контролера в «Роснефти» удостоился 580 тыс. $ в год. Британка Надя Уэллс в Сбербанке за год заработала меньше 9 млн руб. Другое дело – непосредственно топ-менеджеры. Хорват Желько Рунье из американского нефтегазового гиганта ExxonMobil, назначенный замом Сечина, получает около 400 млн в год (средний доход членов правления «Роснефти»).
ExxonMobil является партнером «Роснефти» по работе на Сахалине. Российская же госкомпания получала 30% долей в ряде геолого-разведочных и действующих проектов ExxonMobil в Мексиканском заливе, в месторождениях с трудноизвлекаемыми запасами нефти в Техасе и Канаде (из-за санкций партнерство прервалось). Зато Желько Рунье, получил российскую жену.
Супругой одного из руководителей оказалась Дарья Макеева. Москвичке 44 года, она на 22 года младше мужа. Раньше Дарья работала в отеле на Большой Якиманке.
По столичным улицам супруги Рунье ездят исключительно на «Мерседесах». В семейном автопарке у зама Сечина, по данным, их сразу четыре.