В интернете появилось пикантное видео с участием человека, похожего на Александра Хинштейна.
Это видео-творение и сегодня можно увидеть на американском «ю-тьюбе», так что нет особой нужды пересказывать его сюжет. Кто-то еще в мае прошлого года разместил сей пикантный ролик в мировой паутине. Безымянная профессионалка ночного фронта занята важным делом: где-то в сауне «общается» с человеком, как две капли воды похожего на депутата Александра Хинштейна. Перепутать трудно – Саша весьма в своей колоритности уникален. Проституция, как известно, существует как явление вне географии и национальных особенностей. За исключением, может быть, филиппинских красоток, у большинства из которых анатомические особенности таковы, что нормальный белый мужчина им ни в душу не залезет, ни в тело – вот почему именно филиппинки так популярны по всему миру в качестве нянь и домработниц. На них можно безбоязненно оставлять подрастающих сыновей, когда идешь на работу к себе на Уолл-стрит и не волноваться – «ничего такого» дома не произойдет.
Про «стахановку» в сауне нельзя с уверенностью сказать, что она не филиппинка – видеоклип обрывается на самом интересном месте, когда Саша начинает своё разоблачение. Странно, вообще-то театр лишь начинается с вешалки, а тут такой для миллионов зрителей вышел облом. Неужто камера тоже вспотела? В этом ракурсе возникает подозрение, что последнего и решительного акта господину, похожему на Хинштейна, и не требовалось. Может, речь шла тоже о каких-то филиппинских подробностях. Тут ведь дело такое – чаще всего громко кричат о своей мужественности именно те, у кого с этим делом так себе, а то и хуже. В любви клянутся те, кому не верят…
Впрочем, тут по-всякому бывает. Дон Жуан, например, чтобы форму не потерять, каждое утро съедал по 40 устриц. Некоторым для того, чтобы войти в форму, нужно с утра проораться и проскандалиться – если денег мало, то садятся в трамвай и всем на ногу наступают. Ну а если в полном твоем распоряжении депутатская казна и страницы СМИ – никакой трамвай не нужен. Да и трудно себе представить, скажем, человека, похожего на Хинштейна в трамвае. Люди этого сорта совсем не идиоты, а потому боковым зрением быстро выбирают – на чью ногу наступать, чтобы и капитал приобрести, и невинность соблюсти. Тут ведь как, наступишь на ногу интеллигенту, так он лишь улыбнется в ответ и прощай, адреналин. Но и бдительность тоже нужна, не то наткнёшься ненароком на особо обидчивого отморозка, который скандалить не станет, а просто, что называется, даст в лоб и выкинет на рельсы…
Если внимательно понаблюдать за творчеством настоящего Хинштейна, то кусается он очень профессионально, но выборочно. В тот самый момент, когда общество ждёт горячих фактов. Профессионализм - это ведь отсутствие лишних движений при выполнении чётко поставленной задачи. За то и платят. Тут как при коронарном шунтировании. Уколешь открытое сердце секундой раньше – никакого эффекта не будет. А секундой позже – больной умрет. Вот почему на особо ответственные операции зовут из-за океана супер-профессионала и платят ему по 50 000 долларов за эту секунду.
Примерно так же и с Сашей. Кукловоды у него тоже хорошие. Без их профессиональных консультаций можно было давно наполучать пинков от кого-нибудь из обижаемых. Но дело всякий раз ограничивается бурчанием в эфире, беззубым и долгоиграющим Страсбургом, а для пиара только это и надо…
Просчитать все риски и отдаленные последствия – это куда сложнее, чем разродиться запоминающимся литературным образом (дедушка Крылов строгал их в своих баснях сотнями, а ведь у него не было школы «МК»). Аналитические отделы российских спецслужб всегда были на высоте, так что за Сашу особо тревожиться не стоит. Он еще молод – еще сотни и сотни Юль (Джулий, Хулио, Жюли) сумеют подзаработать на этом хорошо оплачиваемом теле. Кукла Саша, кукла Маша… Но наша Саша лучше всех: к тридцати годам он уже успел пощекотать нервы и семье Ельциных, и Собчакам, и Кадыровым. Причем делал это никак не ранее правильного срока, когда УЖЕ было безопасно, но ЕЩЁ горячо.
Тут важен чёткий запоминающийся образ. Дудаев выбрасывает депутатов чечено-ингушского парламента прямо из окон и шлёт приветствие в Москву. Жена и дочь старого больного Ельцина, толкающие его на выборы ради собственных шкурных интересов. Академик Кадыров, вряд ли умеющий написать предложение без ошибок. Это и впрямь бьет ниже пояса и так похоже на правду, что накрепко застревает в памяти. Дьявол прячется в деталях, но кому они интересны? Это по другому ведомству – наука, политология. Журналистика – это род басни: всего одна мысль, понятная даже дураку, и два-три запоминающихся образа. Стрекоза и Муравей. Волк и Ягнёнок. Лев и Осёл.
А потом ныряешь в безопасную гавань – как бы борешься за права обездоленных дольщиков, в глубине души смеясь над этими лохами и лоханками, потому что сам-то ты уж никогда бы не вляпался. Да и на кой тебе халупа во глубине Семёновско-Нижегородского уезда, где их всех развлечений лишь унылый шахматный конкурс на приз Александра Хинштейна, когда можно щелчком пальца купить виллу и на родине шахматной игры, да хоть бы и на Филиппинах, или ТАМ - среди своих…
А еще очень важно незаметно вписаться в этот круг: Холодов, Боровик, Щекочихин, Политковская… Но оно только с виду похоже. Да и то лишь на первый взгляд. Умеющий читать по лицам шельму тоже метит. К сожалению, наука эта мало кому дана. Поэтому Хинштейн, скорее всего, пойдёт весьма далеко. Его иронические собратья по перу в юбилейном послании написали: «Он остается талантливым журналистом и человеком с собственным мнением и принципиальной позицией. Страшно подумать, кем он может стать к следующему своему юбилею». Впрочем, это у наблюдательных коллег могло и ненароком сорваться с языка.
Искусству, как и точному боковому зрению, можно научиться лишь рядом с большим мастером. У Cаши такие учителя были. В редакцию приходили тысячи амбициозных семнадцатилетних юношей и девушек, готовых вкалывать за гроши, гонять за пивом, сосать (его) в прокуренных кабинетах. Но оставались единицы. Естественный, как говорится отбор.
Туда-сюда-обратно, тебе и мне приятно - что это»? – спрашивает журнал. Отгадка: качели. Или: депутат на привале. Таких клипов в Интернете - миллиард. Да и чего особенного. С «правильным» партнером – и возраст, и обе груди отчетливо видны. Но буря почему-то грянула лишь недавно. Всё как-то подозрительно совпало с серией недавних гомофобных высказываний депутата Хинштейна. «Сидит в телевизоре Хинштейн, гладкий, маслянистый и откормленный. И рассказывает, что гомосексуализм подрывает основы общества». В общем, опять вроде как безопасный наезд...
Но тут голубая тусовка взъерепенилась. Кому не известно, что один из главных наставников «сашиного призыва» в его родном издании был еще в советское время застукан в более чем дружеских объятиях африканца, который, говоря языком современным, был очертаниями весьма похож на нашу Сашу. Дело старое. Любовь зла. Но, видимо, «гроза геев» на сей раз все-таки перестарался, громче всех крича «Держи вора!». Нехорошо это как-то - своих сдавать и отрекаться. Слухи по Москве всякие поползли. SOS! Нужно было как-то среагировать. Тут-то вот видеоклип и появился-не запылился. Да в сауне и не пылят особо… С трудом верится, что многоопытный, циничный до мозга костей журналист и депутат, как мальчишка, влюбился в сауне в эту, тоже многоопытную, профессионалку – разве что почувствовав родственную душу? Испанцы говорят «я промок до мозга костей», немцы – «до костей», англичане – «до кожи». Хинштейн – вообще не мокнет. Он как тот советский деятель, что без зонта быстренько-быстренько между струек.
У него хорошие наставники были. Самые вдохновенные строки журналиста Хинштейна – о полете. Наверное, он в детстве мечтал быть лётчиком. Или налетчиком. Один из лучших его журналистских перлов о том, как Дудаев выкидывал из окон депутатов Верховного Совета ЧИАССР, и они печально летели под аккомпанемент приветственных телеграмм, которыми обменивались генерал-лётчик-горец и его самый верховный главнокомандующий. Впрочем, все детали той трагической сумбурной эпохи были столь живописны, что только совсем уж ленивый журналист о тех днях не писал. «Против ветра», впрочем, побаивались – разоблачения пошли уже после, когда одни львы стали уже совсем беззубы, а другие ушли в никуда.
Бог шельму метит, но это не сразу видно. Какое-то время играть роль бескорыстного народного заступника удаётся и людям, у которых глазки заплывают жиром. «Весь покрытый зеленью, абсолютно весь»… «Я всё глядел в глаза твои, зеленоватые слегка»…Тут СЛЕГКА не бывает. Войдя во вкус, себя не остановишь.
Как известно, Н.В. Гоголь всех своих героев списывал с себя – потому так хорошо и получалось. Не исключено, что этим же приёмом активно пользуется и классик журналистского жанра А.Е.Хинштейн. Вот цитата из одного радиодиалога, где он был участником: «Кадыров делает свою работу, и пусть он делает свою работу - но надо понимать, для чего он нужен, чем он занимается, что получится в итоге - и решать свою конкретную задачу. В той степени, в которой он решает, он полезен и нужен России. А в той степени, когда начинаются завихрения мозгов - и у тех, кто его назначает академиком, а может быть, и у самого президента Чеченской республики - с этим надо разбираться».
Те люди, которые шли служить в правоохранительные структуры до 1990-го года, гордились своей принадлежностью к ним, чувствовали, что делают нужное государству дело. Они разошлись по частным охранным предприятиям, нефтяным фирмам, конторам, банкам, потому что их опыт и знания были востребованы бизнесом. И мало кого не осталось. А потом, как в сказке у Мальчиша Кибальчиша - вставайте, кто еще остался! А некому вставать - никого не осталось. Вот тут-то и пришли сообразительные плохиши-хинштейны, учуяв в этом тихом зове умирающей как бы трубы близкий запах грядущих печений-варений. И сегодня, когда те же наши - либеральная оппозиция, псевдодемократы - начинают верещать и кричать, что службы не обеспечивают безопасность страны, что никто не защитит жизнь гражданина, они забывают сказать о том, что сами во многом виновны в том, что случилось.
То есть российские правозащитники за американские деньги защищают американских шпионов. У нас сегодня один из столпов оппозиции, Борис Абрамович Березовский. «У меня как раз вышла новая книга из печати, она называется «Олигархи с большой дороги», - с гордостью говорит Хинштейн. - Там подробно рассказывается о Березовском, об Абрамовиче…Но вот вы меня извините - как можно кооперироваться с Березовским, даже во имя каких-то великих святых идей?»
А вот еще одна цитата из собрания его сочинений: «Такие победы не могут не радовать! Важно, чтобы наши подрастающие мальчишки на примере старших товарищей тоже учились побеждать. Наша задача в том, чтобы как можно больше ребят приходили…» И еще одна: «Первое, чему научили меня в редакции - выпивать. Каждый вечер, после подписания номера, мы покупали в складчину две бутылки водки. Я как самый молодой шел в буфет за котлетами и квашеной капустой. Запивали мы водой из-под крана. Первая известность пришла ко мне месяца через два. Известность была узкая (внутриредакционная) и скандальная. В рубрике "Срочно в номер" вышла моя заметка, где рассказывалось, что в музее «Траурный поезд» (это на Павелецкой, там установлен поезд, доставивший тело Ленина в Москву) пройдет эротический конкурс красоты… С той поры прошло уже 12 лет. Я не курю теперь болгарских сигарет, не запиваю водой из-под крана и заседаю в Государственной думе. Но мне все равно безумно жалко, что это время - когда весь мир лежит у твоих ног, а от напечатанной петитом фамилии под газетной заметкой сводит дыхание - не вернется уже никогда...»
«Саша пришел с улицы,- пишут коллеги.- В семнадцать лет. В службу информации - собирать новости. В эту службу приходят десятки, а остаются единицы». Пишут-то все примерно одинаково, не Толстые, да и не Чеховы, в общем, хотя, конечно, в «Московском комсомольце» всегда предпочитали краткость. Больше влезет, больше будет гонорара. Особенно хороши совсем краткие сообщения: «Мулатки», «Шоколадки», «Досуг. Юноши». Ну и семь цифр – это тебе и телефон и примерная стоимость размещения рекламы.
Наш герой, видимо, на мулатку-шоколадку всё-таки не потянул, а потому пришлось ему работать другими частями тела – немного головой, отчасти языком - звуки выходили громкие и слышно было так далеко, что его начали бояться. «Процесс овладения профессией был очень непростым, - вспоминают собратья по перу. - Однажды его чуть с треском не выгнали, долго критиковали, воспитывали. И довоспитывались. Сашу стали узнавать на улице, приглашать на телевидение, за свои выступления он чуть не попал в тюрьму, а потом к нему и вовсе приставили охрану».
Маленькую такую «охранку». Как все знают, охранка всего лишь выдаёт охранные грамоты, сама-то она не шибко грамотна, но глаз намётан. Обычно карьерный рост работника охранки начинался в былые годы на Комсомольской площади. Кто не знает, так объясним: в недрах Казанского вокзала исстари собиралась информация обо всех дамах легкого поведения большого города – и о гостеприимных москвичках, и о гостьях (хотя у этого существительного женский род употребляется весьма редко, но нам это не помеха, потому как наша Саша по паспорту всё же мужчина, хотя и не без некоторых округлостей). Сейчас, впрочем, как уже все знают, карьера новых «звезд» охранки куется совсем по другому адресу...
«При слове «Хинштейн» вздрагивали самые сильные мира сего, его боялись, но уважали как достойного противника. А ему было чуть за двадцать... Сейчас Александру исполняется тридцать. Какие наши годы! Он депутат Государственной думы, и многое сегодня в его руках».
…Героиня из видеоклипа, видимо, весьма старательная ученица. На экране видно, как она старается. Оно и понятно, приходят сюда сотни, а остаются единицы. «Потому что Юлька с нами, потому что Юлька с нами – наш комсорг и наша первая любовь», - это строки из детства, из тогдашних песен, из той, дохинштейновской эпохи. «Остановиться, оглянуться, внезапно, вдруг, на вираже, на том случайном этаже, где нам приходится проснуться».
Это тоже – строки из того времени. Когда еще не все ушли на панель.
Был там, совсем другой Саша – Аронов. В думу его не выбирали, более того, приговорили большого поэта к пожизненному молчанию – в качестве наказания за то, что он в 1968-м отважно пропищал в стихах и прозе против ввода разных танков в жившую-бывшую еще тогда Чехословакию. По Москве тогда бродила присказка о трёх столичных достопримечательностях – не звонившем Царь-колоколе, не стрелявшей Царь-пушке и не печатавшемся царь-поэте Аронове. К нему, кстати, приводили разных как бы талантливых щелкопёров.
Он многих в жизнь вывел. Наш герой, однако, был не из его гнезда птицей. Сегодня старые песни поют на новый лад: «Остановиться, оглянуться, внезапно, вдруг, на вираже, где нам приходится ПросУнуться».
Впрочем, учителя учителями… Про Нерона говорили, то он специально поджёг Рим для того, чтобы получить поэтическое вдохновение. Учителем Нерона, кто не помнит, был замечательный философ Сенека. Но, видно, даже у него силёнок не хватило, чтобы укротить чудовище, дремавшее в душе небесталанного ученика. Искушение безграничной властью и всем, что ей сопутствует – оказалось сильнее увещеваний.
Власть депутата и журналиста тоже, в общем-то, весьма обширна. Вы попробуйте, например, найти в интернете какой бы то ни было компромат на Сашу – все нехорошие файлы и сноски кем-то старательно забанены. В одиночку всё это не провернуть – тут целая контора должна работать, вооруженная не только острым глазом и чутким ухом, но и весьма недешёвой спецтехникой.
О своей тесной дружбе с интернетным спецназом Саша поневоле проговорился, рассказывая, как эти умельцы присобачивали к дедушке Ельцину сверхбдительную электронную аукалку, чтобы тот не уполз куда ненароком. Когда-нибудь такую же полезную технику сможет приобрести на свои кровные почти любой российский пенсионер – в том случае, если наша красавица-министр-жена-которая-вместо-Зурабова окончательно победит скаредных финансистов.
Фридрих Великий отличался от Наполеона лишь одним качеством – он умел вовремя останавливаться. Хинштейн-ныне (тоже великий!), скорее всего, более похож на Наполеона – кстати, и внешне, а то, что злые языки болтают всякое про секретную докладную вскрывавшего его доктора, так это к делу совсем не относится, тем более, что ежели на видеоклипе «Он и Она» справа всё-таки Саша, то все подозрения в анатомической нетрадиционности отпадают. Хотя, конечно, с помощью фотошопа сегодня вполне можно пристроить работающую голову профессионалки к характерной депутатской фигуре…
«И таким мы его любим и ценим. Удачи тебе и счастья, дорогой коллега! Бедное, бедное слово «коллектив». Но что-то в нём, видно, есть, если его примеряют к себе самые разные, так сказать, корпорации – от «коллектива Лондонского симфонического оркестра», как было написано в одной просоветской англоязычной газете, до «мы у себя в мафии исповедуем истинно коллективистские ценности – один за всех и все за одного, эгоисты тут у нас не приживаются»…
