20.03.2020 - Семья бывшего топ-менеджера «Роснефти» и «Газпрома» Эдуарда Худайнатова любит роскошную жизнь, но скрывает ее — возможно, потому что эти богатства он получил, работая на государство.
Парфюмерный бутик Amaffi Perfume House на Кутузовском проспекте в Москве находится в районе роскошных магазинов. Но духи Amaffi даже по местным меркам — ультрароскошь. Каждый флакон стоит на пьедестале в отдельном стеклянном коробе, вокруг полумрак и позолота. Флаконы женских духов имитируют державу, мужских — скипетр.
На сайте марки сказано, что Амаффи — фамилия «прекрасной и красивой» женщины-парфюмера, которая создала любимые духи Наполеона. Наступление бренд начал год назад, когда открылся первый бутик — частично заняв площадь магазина Валентина Юдашкина на Кутузовском. Позже реклама парфюмерного дома появилась в глянцевых журналах Vogue и Tatler.
Через несколько месяцев открылся бутик в Лондоне, в престижном районе Найтсбридж рядом с Гайд-парком, в резюме бывшего администратора лондонского бутика на сайте LinkedIn сказано, что его открытие стоило несколько миллионов фунтов — там Amaffi Perfume House занял помещение Dolce&Gabbana. Только аренда помещения в британской столице обошлась в 5 млн фунтов, по данным отчетности лондонского юрлица Amaffi. В этом году парфюмерный дом еще и выступил спонсором, возможно, самой престижной цветочной выставки Европы — Chelsea Flower Show в лондонском районе Челси. Ее посещают более 150 тыс. человек каждый год, включая звезд и королеву Елизавету. На выставке компания оплатила создание одноименного сада — Amaffi Garden. Во сколько это обошлось, неизвестно.
Близится открытие бутика в легендарном 432 Park Avenue — одном из самых дорогих небоскребов Нью-Йорка, высочайшем жилом здании в мире. Размер арендной платы неизвестен, но коммерческое пространство в башне напротив стоит в среднем $175 за квадратный фут в год. Amaffi арендует 4 тыс. футов — соответственно, только аренда могла стоить компании около $700 тыс. в год. «Я не знаю, кто может себе позволить такие духи, но они думают, что люди могут», — сказала Джоан Поделл, вице-президент компании Cushman & Wakefield, которая владеет зданием. Наконец, штаб-квартира Amaffi Perfume House находится в не менее респектабельном месте — Женева, площадь Лонжмаль, 19.
Удивительно, но в реестре юридических лиц владельцем всех компаний, восходящих к парфюмерше времен Наполеона, значится гражданка России — некая Марина Эдуардовна Амаффи. Марина Амаффи — обладательница, может быть, одного из самых дорогих дворцов на Рублево-Успенском шоссе в Подмосковье. Это не просто дом, а целое имение, потому что особняков там много, общей площадью 6 тыс. кв. метров. Все это может стоить около 5 млрд руб. или $70 млн — именно столько просят за сопоставимый по площади объект в другом рублевском поселке «Сады Майендорф», отмечают эксперты Cian.ru, сайта объявлений о продаже и аренде недвижимости.
Имение Амаффи выглядит роскошнее некоторых рублевских особняков участников рейтинга Forbes. На территории имения есть даже озеро. Здания построены в классическом стиле, все с панорамными окнами от пола до потолка. Даже то, что в Росреестре значится как «хозяйственный блок», по виду напоминает отдельно стоящий особняк. Площадь гаража Амаффи больше, чем площадь дома охраны — 240 кв. метров. Там, видимо, должны стоять принадлежащие Марине Эдуардовне Bentley Continental, Mercedes-Benz C-Class и Porsche Cayenne, владение этими автомобилями указано в реестре ГИБДД.
В 2003 году 18-летняя дочь простого жителя подмосковной Балашихи Сергея Игумнова устроилась на работу в McDonald’s. Эффектная блондинка Марина только недавно закончила школу и начинала карьеру с самых низов. Жила с родителями в 60-метровой квартире в неприметной девятиэтажке на улице Свердлова. В школе училась на отлично, вспоминает одноклассник Марины Игумновой.
После работы на раздаче Марина стала стюардессой, летала в маленьких авиакомпаниях, но потом перебралась в экипаж бизнес-джета. Вскоре Игумновы покинули Балашиху — их дела явно пошли в гору. Отец Марины поселился в Москве в элитном доме на улице Вересаева. Балашихинские соседи знают о судьбе Игумновых немного — «вышла замуж за какого-то депутата», двое детей.
Впрочем, замуж Марина не выходила. Без всякого замужества или другой очевидной веской причины в 2017 году Марина пришла в ЗАГС и поменяла фамилию и отчество. Теперь она стала Мариной Эдуардовной Амаффи, наследницей личного парфюмера Наполеона.
Бизнесменом Эдуард Худайнатов был недолго — в начале свой карьеры и в последние несколько лет. Начав работать в 80-е монтажником на буровой вышке в Нефтеюганске, в 90-х молодой уроженец казахского Чимкента стал кооператором. Его заинтересовали свиньи, разведение которых пошло у Худайнатова очень хорошо, вспоминает бывший глава Нефтеюганского района Виталий Севрин. Главе района нравилась активность Худайнатова, и вскоре он разрешил ему приватизировать местную столовую и супермаркет. Худайнатов сделал из столовой ресторан «Европа», на открытии пели Алла Пугачева и Филипп Киркоров, говорит Севрин. «Созидатель, работяга», — нахваливала Худайнатова нефтеюганская пресса.
Писали, что все, к чему прикасается Эдуард Юрьевич, приобретает «одухотворенный, респектабельный вид». Когда малоизвестному тогда Владимиру Путину перед его первыми президентскими выборами искали в Нефтеюганске доверенное лицо, взгляд пал на Худайнатова. Как результат вся дальнейшая его карьера неразрывно связалась с окружением российского президента. Сначала Худайнатова забрали в Санкт-Петербург, сделав главным федеральным инспектором по Ненецкому автономному округу. Затем случайная встреча в самолете с зампредом правления «Газпрома» Александром Рязановым привела Худайнатова на должность главы «Севернефтегазпрома», оператора Южно-Русского месторождения «Газпрома», такую версию карьерного скачка описывал Forbes.
В итоге последовательный карьерный рост привел Худайнатова в 2008 году на должность вице-президента государственной «Роснефти». Уже в 2010 году он стал президентом этой на тот момент уже крупнейшей в России нефтяной компании.
В 2012 году он уступил эту должность старому коллеге Путина Игорю Сечину, который всегда считался куратором и покровителем «Роснефти» и самого Худайнатова. Карьера Худайнатова с потерей поста в «Роснефти» пошла только в гору. Вчерашний сотрудник госкомпании вдруг очень энергично стал скупать добывающие активы. Сумма первых двух сделок спустя лишь месяц после ухода Худайнатова из «Роснефти» оценивалась в $500 млн. «Эдуард Худайнатов, конечно, не бедный человек, но на свои деньги создать компанию все-таки не смог бы», — недоумевали собеседники «Коммерсанта». В отчетности «Роснефти» не раскрывалась зарплата Худайнатова в бытность менеджером, но в 2012 году сумма годового вознаграждения его преемника Сечина оценивалась журналом Forbes в $25 млн.
Тем не менее именно так была создана «Независимая нефтяная компания», которую Худайнатов возглавляет и сейчас, и бенефициаром которой считается. Владельцем является зарегистрированная на Бермудах компания Alliance Oil Company Ltd. Кроме нее Худайнатову — еще когда он был менеджером «Роснефти» — приписывали владение компанией «Севернефть». Худайнатов отрицал это, однако аффилированность компании с его семьей очевидна: его брат Жан возглавлял компанию, а сын Алексей Худайнатов был бенефициаром кипрского офшора, который опосредованно владел долей в «Севернефти». Алексей Худайнатов числился владельцем Luteano Holdings Limited до января 2012 года; примерно тогда же основной актив «Севернефти» — лицензия не нефтегазовый Западно-Ярояхинский участок — была переоформлена на «Севернефть-Уренгой», а та — продана «Еврохиму».
Труднообъяснимые успехи Худайнатова пресса связывала с Сечиным — в одном из пресс-релизов тот прямо назвал бывшего главу «Роснефти» своим другом. И действительно: бизнес Худайнатова и сейчас сильно зависит от государственной «Роснефти». В 2017 году «ННК» продала «Роснефти» группу месторождений в Ханты-Мансийском округе за 40 млрд руб. — почти в десять раз дороже, чем купила в 2013 году. «Развивать (актив) оказалось очень накладно», — объяснял Худайнатов. В прошлом году «ННК» и «Роснефть» попросили у Путина предоставить налоговые льготы на разработку их совместного проекта в Арктике — «Восток Ойл», затраты на который оцениваются в 10 трлн рублей. В октябре льготы были согласованы, из-за чего бюджет может недополучить около 60–70 млрд рублей в год, по данным Reuters.
Еще в 2000-e, когда Худайнатов начинал карьеру топ-менеджера госкомпаний, бортпроводницей на его рейсах работала молодая Марина Игумнова — эту версию знакомства рассказала балашихинская знакомая семьи Игумновых.
О романе, перешедшем в совместную жизнь, говорит трудовой путь Игумновой. В 2012 году бывшая стюардесса, резко сменив сферу деятельности, устроилась на работу в «Союзпроминвест» — инвестиционную компанию, специализирующуюся на управлении активами паевых фондов. В тот момент ею владел брат Эдуарда Жан Худойнатов — буква «о» в фамилии брата Худайнатова — еще одна загадка вокруг имен в этой семье. Forbes писал, что это ошибка паспортистки. В том же году Игумнова устроилась в компанию «Аурум сити» — на первый взгляд не связанную с Худайнатовым, ее владелец — Сергей Краснян. Однако его супруга Валерия Краснян возглавляла компанию, принадлежащую законной жене Эдуарда Худайнатова Марине — салон красоты La Lubie Spa Studio. К тому моменту у уроженки Балашихи и Худайнатова было уже две дочери.
В 2017 году США ввели санкции против «Независимой нефтегазовой компании» — за продажу топлива Северной Корее в обход эмбарго. Санкции подразумевали блокировку счетов и активов компании за границей в случае их обнаружения. Сам Худайнатов не находился под санкциями, но именно действия американцев послужили причиной смены фамилии Марины Игумновой, утверждают двое знакомых нефтяника, не объясняя, зачем потребовалась эта операция, если Худайнатов и Игумнова и так не сочетались браком. В марте 2020 года санкции против «ННК» были сняты, говорится в сообщении Минфина США.
